очерков о Кембридже; он должен уехать не меньше, чем на три недели. Понятно?
Дживз кивнул головой.
- Тогда, Дживз, мисс Сипперлей ответила ему, что она понимает, что сперва
долг, а потом уже удовольствие, - причем под удовольствием она
подразумевала пение Сиппи. Но в Кембридже пусть он остановится у ее друзей
Принглей. Она написала им, чтобы они ждали ее племянника к двадцать
восьмому. А теперь мистер Сипперлей в тюрьме. Что делать? Я на вас надеюсь,
Дживз.
- Постараюсь оправдать ваше доверие, сэр.
- Постарайтесь, Дживз. Закройте шторы, потушите свет, дайте мне туфли,
выдумывайте план, и я буду вас слушать хоть два часа. Если кто-нибудь
придет, сообщите, что я умер.
- Умерли, сэр?
- Да, умер.
Я проснулся только вечером. На мой звонок явился Дживз.
- Я заходил дважды, сэр, но вы спали, и я не хотел вас беспокоить.
- И хорошо сделали, Дживз. Ну?
- Я тщательно обдумал все, сэр, и вижу лишь один выход.
- Довольно и одного. Какой же?
- Вы должны ехать в Кембридж вместо мистера Сипперлея, сэр.
Я с изумлением уставился на него.
- Дживз, - сердито сказал я, - вы говорите вздор!
- Я не вижу никакого другого выхода, сэр.
- Подумайте! Даже я, после суда и бессонной ночи, вижу всю непригодность
вашего предложения. Как я могу заменить Сиппи? Ведь они меня не знают
совсем.
- Тем лучше, сэр. Вы поедете в качестве мистера Сипперлея, сэр.
Это уже слишком!
- Дживз, - сказал я чуть ли не со слезами, - вы сами должны понимать, что
это ерунда.
- Я полагаю, сэр, что это самый практичный план.
Пока вы спали, сэр, я навестил мистера Сипперлея, и он меня информировал,
что профессор Прингль и его супруга не видели его с десятилетнего возраста.
- Верно, он мне сам это говорил. Но они засыплют меня вопросами о моей, то
есть его тетке. Что я буду отвечать?
- Мистер Сипперлей любезно сообщил мне все сведения о мисс Сипперлей, и я
записал. Я думаю, вы сможете ответить на все вопросы, сэр.
Дживз обладает дьявольской способностью убеждать.
На этот раз он убеждал меня целых пятнадцать минут, пока не добился своего
- Смею заметить, сэр, что вы должны выехать как можно скорее, во избежание
неприятных разговоров.
- Каких разговоров?
- За последний час, сэр, миссис Грегсон трижды звонила вам по телефону,
желая говорить с вами. Я не осмелился сказать ей, что вы скоропостижно
скончались, во избежание недоразумений.
- Тетя Агата! - побледнел я.
- Да, сэр. Из ее слов я мог заключить, что она читала газеты с отчетом о
разборе вашего дела.
Куда угодно, хоть к черту на кулички, только не к тете Агате!
- Дживз, - сразу согласился я, - довольно слов, надо действовать! Скорей
укладывайте вещи!
- Есть, сэр.
- Посмотрите, когда идет ближайший поезд на Кембридж.
- Через сорок минут, сэр.
- Вызовите такси.
- Ждет у подъезда.
- Отлично, - сказал я. - Едем!
Дача Принглей находится в двух милях от Кембриджа по Трэмпингтонской
дороге. Я приехал как раз к обеду.
Я старался держаться весело и беззаботно, чтобы заглушить внутреннюю
тревогу.
Сиппи описывал мне Принглей как самых старомодных людей Англии, и я увидел,
что он прав. Сам профессор Прингль был худой, лысый и унылый старик с одним
бычачьим глазом, а у миссис Прингль был вид женщины, получившей дурные
известия в 1900 году, да так и застывшей в своей скорби. Я уже оправился от
испуга, когда меня представили двум старухам в чепцах.
- Вы, наверно, помните мою маму, - печально сказал профессор, подводя меня
к первой развалине.
- О, да! - пробормотал я, стараясь улыбнуться.
- ...и мою тетю, - вздохнул профессор, точно с каждой минутой дела шли все
хуже и хуже.
- О, да! - пропел я, подходя ко второй развалине.
- Только сегодня утром они вспоминали вас, - вздохнул профессор, теряя
всякую надежду.
Пауза. Глаза обеих развалин устремлены на меня, как глаза призраков у
Эдгара По, и я чувствовал, как исчезает моя жизнерадостность.
- Я помню Оливера, - проскрипела первая руина. - Он был милым ребенком. Как
жаль! Как жаль!
Это было, по ее мнению, весьма тактичное выступление, чтобы подбодрить
молодого гостя.
- И я помню Оливера, - прошамкала вторая руина, смотря на меня так, как
судья смотрел на Сиппи. - Очень шаловливый мальчик! Он мучил мою кошку.
- У тети Джен прекрасная память, несмотря на ее 87 лет, - с печальной
гордостью шепнул профессор.
- Что ты говоришь там? - подозрительно спросила вторая развалина.
- Я сказал, что у вас прекрасная память, - всхлипнул профессор.
- Ага! - она опять грозно взглянула на меня. - Он гонял мою бедную кошечку
по саду и стрелял в нее из лука.
В этот момент из-под кушетки вылезла кошка и приблизилась ко мне. Я
нагнулся, чтобы почесать ей за ухом. Старуха испустила душераздирающий
вопль:
- Держите! Держите его!
Она бросилась вслед с удивительной для ее лет резвостью, подхватила кошку и
яростно посмотрела на меня.
- Я очень люблю кошек, - оправдывался я.
Симпатии присутствующих были явно не на моей стороне. В этот момент в
комнату вошла девушка.
- Моя дочь Элоиза, - сказал профессор скорбно, точно это сообщение
причиняло ему боль. Вам, вероятно, приходилось видеть лица, перед которыми
вдруг столбенеешь. Однажды, играя в гольф в Шотландии, я в отеле столкнулся
с дамой, как две капли воды похожей на мою тетю Агату. А в другой раз я