И вот однажды в прекрасный летний полдень он сидел в своем кабинетике и
выстукивал на пишущей машинке.
Он заложил новый лист бумаги, тщательно раскурил трубку и быстро застучал:
"На мгновение Лестер Гэдж подумал, что он ошибся. Потом снова послышался
стук, легкий, но настойчивый: кто-то постучал в дверь.
Его губы сложились в суровую складку. Легко и быстро, как пантера, он
шагнул к столу, бесшумно открыл ящик и вынул свой автоматический револьвер.
После приключения с отравленной иглой он держался настороже.
В мертвой тишине он на цыпочках приблизился к двери, потом резко распахнул
ее, подняв револьвер.
На пороге стояла самая очаровательная девушка, которую он когда-либо видел.
Девушка из сказки. Минуту она смотрела на него с нежной улыбкой. Потом
погрозила ему хорошеньким пальчиком.
- Вы, наверно, забыли меня, мистер Гэдж, - сказала она с лукавой
строгостью..."
Джемс тупо уставился на бумагу. Он был озадачен. Он вовсе не думал писать
ничего подобного. Он никогда не допускал девушек в свои романы. Он
утверждал, что для детективного романа героини совершенно не нужны. Женщины
только разжижают действие, флиртуют с героем и отвлекают его от дела.
Вдруг девушка появилась в его романе. Да еще какая: с интригующей улыбкой и
хорошеньким пальчиком! Странно!
Джемс заглянул в черновой план рассказа. Там было сказано, что за дверью
находился умирающий человек, который прохрипел: "Жук... жук! Скажите
Скотланд-Ярду, что голубой жук..." и умер на ковре, оставив Лестера Гэджа в
некотором недоумении.
Джемс разорвал листок, написал новый и накрыл машинку колпаком. Снаружи
послышался лай Вильяма.
Единственным мрачным пятном в райской жизни Джемса являлся ужасный пес
садовника - Вильям. Он приводил Джемса в ярость. У него была странная
привычка приходить и лаять под окном, когда Джемс работал. Джемс терпел
этот лай некоторое время, потом, доведенный до бешенства, подходил к окну:
на дорожке обычно стоял пес, держа в зубах камень, и вопросительно
поглядывал на Джемса.
Вильям вообще имел привычку таскать в зубах камни: в первый день после
приезда Джемс в припадке умиления бросил ему камень. С тех пор Джемс не
бросал камней Вильяму, но усеял всю дорожку самыми разнообразными
предметами, начиная со спичечных коробок и кончая гипсовой статуэткой
Иосифа, пророчествующего перед фараоном. Но, несмотря на это, Вильям
регулярно являлся под окно.
Лай действовал на Джемса гораздо сильнее, чем стук в дверь на Лестера
Гэджа. Тихо, как пантера, он шагнул к камину, снял с полочки китайского
божка с надписью "Привет из Клактона" и подкрался к окну.
В это время снаружи донесся чей-то голос:
- Тубо! Прочь с дороги! - и короткий визгливый лай, совершенно не похожий
на лай Вильяма. Вильям был какой-то помесью - овчарки, сеттера, бультерьера
и дворняжки и лаял басом, как большой цепной пес.
Джемс высунулся в окно. На веранде стояла девушка в голубом платье, держа
на руках маленькую белую собачонку, спасавшуюся от невоспитанного Вильяма,
который вообще считал, что все в мире создано для его пасти: кость, сапог,
палка, камень, шина велосипеда - Вильям не делал между ними большого
различия. Он даже предпринимал тщетные попытки сгрызть останки гипсового
Иосифа, проповедующего перед фараоном. Сейчас Вильям явно намеревался
растерзать собачонку.
- Вильям! - крикнул Джемс.
Пес покосился на него, помахал хвостом и настойчиво продолжал наседать на
девушку.
Джемс выскочил в окно, отогнал Вильяма и очутился перед девушкой.
Она стояла на террасе, обвеваемая легким ветерком, пропитанным сладким
запахом жасмина. Из-под платка выбивался золотой локон, большие синие глаза
блестели на свежем, румяном личике. Но Джемс был плохой ценитель красоты,
особенно женской.
- Вы кого-нибудь ищете? - спросил он.
- Вот этот самый дом! Я не хочу беспокоить вас, но мне так хотелось бы
взглянуть на ту комнату, где мисс Пикней творила свои чудные романы. Ведь
здесь жила мисс Лейла Мэй-Пикней?
- Да, я ее племянник Джемс Родмен.
- А меня зовут Роза Мейнард.
Джемс провел девушку в дом. Она вскрикнула от восхищения, попав в столовую.
- О, как здесь чудесно! Значит, здесь она писала?
- Да.
- Ах, как вы бы могли прекрасно работать здесь, будь вы тоже писателем.
Джемс был невысокого мнения о литературном вкусе женщин, но эти слова
задели его за живое.
- Я писатель, - холодно ответил он. - Пишу детективные рассказы.
- Я не читаю детективных рассказов, - ответила девушка.
- Вероятно, - еще холоднее продолжал Джемс, - вы любите тот сорт
беллетристики, что фабриковала моя почтенная тетушка.
- Ах! Я так люблю ее романы! - в экстазе всплеснула руками девушка. - А вы?
- Что вы! Ее романы взяты прямо из жизни. Я вас не понимаю.
Они шли по дорожке сада. Джемс отворил для нее калитку, и она вышла на
дорогу.
- В романах тети молодые люди претерпевают тысячи треволнений и в конце
концов женятся.
- Вы говорите о "Запахе цветка", где Эдгар спасает тонущую Мод?
- Я говорю вообще о всех теткиных книгах, - он с любопытством посмотрел на
нее. Он нашел разгадку мучившей его тайны. С того момента, как он увидел
девушку впервые, она ему казалась странно знакомой. И теперь он понял... -
Да ведь вы сами - вылитая героиня теткиных романов! Именно таких девушек
она любила описывать.
Глаза Розы заблестели.
- Неужели вы в самом деле так думаете? Вы знаете, я то же самое
почувствовала, увидев вас! Вы сами - типичный герой романа мисс Пикней!
- О, что вы говорите! - возмутился Джемс.
- Нет, в самом деле! Я поняла это, когда вы выскочили через окно. Вы были
так похожи на Клода Мастерсона из "Девушки с гор".
- Не читал, - мрачно ответил Джемс.
- Он был очень сильный и храбрый, с глубокими, темными, мрачными глазами.
- Если уж все должно идти по теткиным романам, то сейчас вас должен сбить с
ног автомобиль, а я должен отнести вас в дом, уступить вам свою...
Берегитесь! - вдруг закричал он.
Но было уже поздно. Она лежала у его ног жалким комочком батиста, кружев и
шелка, а за угол заворачивал огромный хрипящий мотор. Из него высунулся
толстый, краснолицый джентльмен в меховой куртке. Он обнажил голову, - о,
нет, не жестом сожаления к своей жертве! - он прикрывал номер машины.