- Но, надеюсь, ты не забыл, - заторопился Акридж, - о тех деньгах, которые
тебе уплачены журналами?
- О, нет, об этом я помню и никогда не забуду.
Акридж облегченно вздохнул.
- Я был подписчиком разных журналов, - продолжал Тэдди Викс, - и теперь все
они выплатили мне страховую премию.
- Верно! Правильно, старина! - вскричал Акридж. - И, конечно, ты помнишь и
про наш синдикат?
Тэдди Викс поднял брови.
- Синдикат? Какой синдикат?
- Помнишь, мы собрали капитал и подписались на целую кучу журналов и
бросили жребий, кому из нас попасть под грузовик, чтобы получить с этих
журналов деньги. Жребий вытянул ты. Неужели не помнишь?
На лице у Тэдди Викса изобразилось глубочайшее изумление. Казалось, он был
потрясен.
- Ничего такого я не помню, - сурово сказал он. - Не представляю, как я мог
стать членом преступной шайки, собирающейся путем обмана вытянуть деньги из
еженедельных английских журналов.
- Но, старина...
- Впрочем, если ваши чудовищные утверждения правильны, - сказал Тэдди Викс,
- у вас, несомненно, имеются документы, могущие их подтвердить.
Акридж взглянул на меня. Я взглянул на Акриджа. Наступило молчание.
- Идем отсюда, - сказал Акридж печально. - Нам здесь нечего делать.
- Верно, - отозвался я мрачно. - Идем!
- Рад был вас видеть, - сказал Тэдди Викс. - Спасибо за фрукты.
Через месяц я встретил Тэдди Викса на улице. Он выходил из конторы лучшего
лондонского театра. На нем была новая серая шляпа с жемчужным отливом,
такие же гетры, новый превосходно сшитый синий костюм с красноватым
оттенком. Вид у него был ликующий, и, проходя мимо меня, он вытащил из
кармана золотой портсигар.
Вскоре после этого, как вы помните, он прославился на всю Англию, выступая
в фешенебельном театре "Аполло".
Он стал кумиром толпы.
В церкви орган заиграл свадебный март. Служитель вышел на паперть и широко
распахнул двери. Пять кухарок перестали обмениваться воспоминаниями о
других свадьбах, еще более шикарных, в которых они принимали участие.
Фотографы засуетились. Стоявший возле нас растрепанный, небритый мужчина
раздраженно зарычал:
- Паразиты! Богачи проклятые!
Из церкви на паперть вышло прекрасное существо, ведя под руку другое
существо - не столь прекрасное.
Не было никаких сомнений, что Тэдди Викс был в то утро ослепительно хорош.
Он стал еще красивее, чем раньше. Его мягкие волосы, пышно завитые, сияли
на солнце. Его глаза были ярки. Его гибкий стан, облаченный в изысканнейший
костюм, был строен, как стан Аполлона.
Но стоило только взглянуть на молодую, чтобы понять, что он женился на
деньгах... Они остановились в дверях, и фотографы захлоптали у своих
аппаратов.
- Есть у тебя шиллинг, дружище? - вполголоса спросил меня Акридж.
- Зачем тебе нужен шиллинг?
- Никогда в жизни мне не был так нужен шиллинг, как в эту минуту, - сказал
Акридж.
Я дал ему шиллинг. Акридж обернулся к растрепанному мужчине, и я увидел,
что в руке у него большой, мягкий, сочный, перезрелый помидор.
- Хотите заработать шиллинг? - спросил Акридж.
- Еще бы, - ответил мужчина.
Акридж наклонился к нему и стал что-то шептать ему на ухо.
Фотографы окончили свои приготовления. Тэдди Викс закинул голову тем
изысканно-галантным жестом, который очаровал столько женских сердец. Он
улыбнулся и показал свои знаменитые зубы. Кухарки неодобрительно обсуждали
наружность невесты.
- Спокойно, снимаю, - сказал один из фотографов.
Над головами зрителей пролетел огромный помидор.
Он был брошен меткой рукой, как бомба, разорвался между прекрасными глазами
Тэдди Викса и облил его нежное лицо пурпурной жидкостью. Он залил
воротничок Тэдди Викса, забрызгал его белоснежную манишку. Небритый мужчина
во всю прыть пустился наутек.
Акридж схватил меня за руку. В глазах его светилось удовольствие.
- Пойдем, - сказал он.
И мы рука об руку медленно зашагали по улице под лучами благодатного
июньского солнца.
--------------------------------
Источник
Пелем Гренвилл Вудхауз. ПЕРВОЕ ВЫСТУПЛЕНИЕ СВИРЕПОГО БИЛЛСОНА.
Целую неделю меня преследовали неудачи. Я ездил в провинцию к дальним
родственникам погостить, но там каждый день шел дождь, дождь, дождь. Садясь
завтракать, мои милые родичи бормотали бесконечную молитву, а после обеда
принимались за карты. Возвращаясь в Лондон, я попал в вагон, который был
битком набит младенцами. Поезд останавливался на каждой станции, я
проголодался, как собака, и ничего не мог достать, кроме сахарных пончиков.
И когда, наконец, я добрел до своей уютной квартирки и собрался отдохнуть,
я увидел, что у меня на диване лежит огромный рыжий человек. Он не
шелохнулся при моем появлении. Он крепко спал.. Его здоровенные мускулы так
внушительно надувались под пиджаком, что я не решался разбудить его. Роста
он был колоссального и не помещался на моем диване.
У него был проломанный нос, и его квадратная челюсть выдавалась вперед, как
у ковбоев в кино. Одну руку он подложил себе под голову, другую свесил с
дивана на пол. Рука эта была похожа на окорок окаменевшей ветчины.
Я не имел никакого представления о том, как этот человек очутился у меня в
комнате. Но мне не хотелось расспрашивать его самого - по виду он
принадлежал к тому разряду людей, которые приходят в ярость, когда их
будят. По-этому я на цыпочках прокрался через коридор в комнату Баулса,
моего квартирохозяина.
- Что угодно, сэр? - слащаво спросил меня Баулс.
Он прежде служил главным лакеем у важных господ.
Из его дверей меня обдало густым запахом копченой трески.
- В моей комнате кто-то спит, - прошептал я.
- Это, должно быть, мистер Акридж, сэр.
- Нисколько не Акридж, - сердито возразил я. Я редко решался перечить
Баулсу, но его утверждение так возмутило меня, что я осмелел. - На моем
диване спит не Акридж, а какой-то огромный рыжий мужчина.
- Друг мистера Акриджа. Он пришел сюда к мистеру Акриджу.
- Сюда, к мистеру Акриджу?
Страница 68 из 83
Следующая страница