Три Д'Артаньяна и мушкетер. Алексей Захаров.

и спел. В переводе песня звучала так:

1 куплет:

Один мой старый верный друг

Скакал за дичью по лесам

Но вдруг услышал сердца стук

Как будто гром по небесам

Припев:

О моя дорогая возлюбленная - 2 раза

Банголо-банголо-банголо-Пим - 2 раза

Что ты забыла в далекой земле - 2 раза

Тырыры-рым-Тырырым-Тырырым - 2 раза

2 куплет:

Он кликнул собаку свою из лесов

На конь он тогда залезает

Закрыл дверь свою на висячий засов

И ветер в ушах завывает.

Припев.

3 куплет.

Он не вернулся к родному костру

Сгинул где-то в болоте

Песня эта напомнила мне

Сказание о Ланцелоте.

Припев.

- Ну как? - спросил Бекингем.

- Хорошее сопрано, - согласился Д'Артаньян.

- Кстати, о сапогах, - задумался Бэкингем, - мне будет жалко с ними
расставаться: во-первых это подарок королевы, а во-вторых они мне ничуть не
жмут. Согласитесь мой друг - трудно найти хорошую обувь. А эти сапоги кроме
того почти не пачкаются, в них можно ходить часами и даже целыми днями, а
потом протереть их влажной тряпочкой и сапоги как новые. Я их между нами
даже на ночь не снимаю, и не потому, что боюсь как бы не сперли, а просто
чувствую внутреннюю потребность быть всегда рядом с ними, смотреть на них,
гладить их, обнимать. Некоторые называют это фетишизмом, однако я считаю что
этот термин несколько не соответствует истине. Но с другой стороны называйте
как хотите, только не приписывайте мне лишнего, например автоморфизма.
Впрочем я заговорился. Идите за мной. Сейчас я отдам вам сапоги.

Герцог провел Д'Артаньяна в залу, достал ларец, и вынул сапог.

Осыпав его (сапог) поцелуями герцог с удивлением заметил, что второго
сапога не хватает.

- Булшот, - сказал герцог.

- И что же теперь делать? Согласитесь герцог, что королева будет весьма
глупо смотреться в одном сапоге.

- Да Вы правы, - согласился Бекингем, - но с другой стороны это даже
несколько пикантно и я бы даже сказал сексуально. В нашу эпоху длинных юбок,
очень трудно что-либо подсмотреть, а иногда такая потребность возникает.

Судя по всему герцог затронул жизненно важную для себя тему, поэтому
Д'Артаньян поспешил перевести нить размышлений в другое русло.

- А как быть с сапогом? - как бы между прочим спросил гасконец.

- С каким сапогом? - герцог настолько предался собственным
воспоминаниям, что не сразу понял о чем идет речь.

- Я думаю, левым, - задумчиво сказал Д'Артаньян.

- Ах да, - спохватился герцог, - эй сапожник, - крикнул он.

На призыв прибежало человек двадцать и хором спросили:

- В каком смысле?

- В прямом, - ответил Бекингем.

Восемнадцать облегченно вздохнули и отправились обратно. Из двоих
оставшихся один был всамделешним королевским сапожником. Про него ходили
всякие слухи, дескать для снятия мерки с ноги королевы сапожник заявил, что
для полноты информации ему нужно узнать объем бедер. В тот раз мерку снимали
минут тридцать, после чего оба выглядели счастливыми, хотя и немного
уставшими, зато сапоги удались на славу.

Вторым из оставшихся был некто Шумахер, который по рождению был немцем
и абсолютно не понимал английского языка, но откликался на слово "Сапожник".
Его быстренько спровадили и даже пообещали бесплатную путевку в Италию.

... А на следующий день Д'Артаньян уже скакал в Париж, сжимая в одной
руке злополучные сапоги, а в другой эспандер.

Глава 11. Бал.

Наутро в Париже давали бал. Кареты с приглашенными гостями одна за
другой подкатывали к ратуше. Вокруг них толпились случайные прохожие и
незамужние девицы, выспрашивая лишний билетик.

Король был явно не в духе и даже дважды показал королеве язык, кардинал
же напротив, проявлял хорошее настроение и заигрывал с чужими женами.

Ришелье с мерзкой улыбкой, временами превращающуюся (удивительно
трудное слово для правописания. Прим Авт) в ухмылку, вальяжно подошел к
королю.

- Здорово! - сказал кардинал.

- И тебе также и потому же месту! - ответил король.

- Неплохой денек, не правда ли? - попытался завязать разговор Ришелье.

- Это смотря, с какой стороны смотреть, - занервничал Людовик, - если с

Страница 15 из 16 Следующая страница