на развала и крушения семьи.
Но жребий брошен. Мосты позади сожжены. И наш влюбленный муж, как го-
ворится, вкушает счастье со своей особой.
Но он недолго вкушает - счастье. Он младший командир запаса. Его мо-
билизуют в Красную Армию и в декабре тридцать девятого года направляют
на Карельский перешеек.
И он уезжает, нежно простившись со своей плачущей Ритой.
Он пишет ей с фронта короткие письма, в которых описывает суровую бо-
евую жизнь, жестокие бои и адские морозы. Его письма полны решимости и
отваги. Это не мямля и не слюнтяй пишет с фронта. Это пишет отважный
младший командир запаса, для которого долг выше личного счастья.
Но вот письма приходят все реже и реже и наконец совсем прекращаются.
И Рита не понимает, что это значит. Уже март, конец войны. А писем нет.
И вот однажды приходит письмецо. И Рита, прочитав его, лишается
чувств.
Она падает в обморок. Ее опрыскивают водой, чтоб она пришла в себя.
И, придя в себя, она зачитывает мамаше письмецо, в котором говорится:
"Милая Рита, я получил ранение. Я потерял ногу. Я теперь инвалид и кале-
ка. Отпиши подробно, согласна ли взять меня или мне лучше находиться на
государственном обеспечении".
Целый день мама с дочкой обсуждают положение. И наконец ему пишется
ответ, полный жалости и участия, но вместе с тем говорится, что не
так-то просто его взять. Кто же за ним будет ходить? Не может же она,
молодая женщина, едва вступившая в свет, посвятить ему свою жизнь. Надо
это дело хорошенько обдумать. Тем более государство теперь обязано за
ним последить.
Но вот проходит некоторое время, и его первая жена, Анна Степановна,
тоже получает такое же письмо. "Да, - пишет он, - милая Аня, теперь я
калека. Ответь, возьмешь ли ты меня такого".
Как бомба разрывается в квартире по получении сего письма.
Но в тот же день бывшая жена ему пишет:
"Милый друг, Иван Николаевич, горько плачу о твоем ранении. Видно, уж
суждено нам жить с тобой вместе. Зачем ты спрашиваешь - возьму ли я тебя
к себе? Отпиши немедленно, куда за тобой приехать? Я буду работать. А
там наш Петюшка подрастет, и все будет в лучшем виде".
Но вот проходит несколько дней. И вот что это? К воротам подъезжает
машина. И из нее выходит Иван Николаевич. Он цел и невредим. Ноги у него
на месте. И на груди у него сверкает новенький орден.
Все жильцы, находящиеся в этот момент во дворе, раскрывают свои рты
от изумления.
Управдом подбегает к нему и говорит:
- Как понять это, Иван Николаевич? Судя по письму, мы думали, что вы
в другом виде.
Приехавший берет управдома под руку и говорит ему:
- Любезный друг! Конечно, я поступил, видимо, неправильно, жестоко и
так далее. Но суровая жизнь заставила меня задуматься. Я подумал: ниче-
го, если меня убьют, но если я потеряю руки или ноги, что будет со мной?
Я живо представил себе эту картину и в тот момент решил сделать то, что
я сделал. И в этом не раскаиваюсь, потому что теперь знаю, с кем мне на-
до жить, ибо брак - это не только развлечение.
Управдом говорит:
- Конечно, вы немного перегнули в своем испытании. Это, как говорит-
ся, запрещенный прием. Но раз сделано, так сделано. От души поздравляем
вас с орденом Красного Знамени.
Тут наш муж поднимается в свой этаж, к первой своей жене, Анне Степа-
новне. И что там происходит в первые пять минут, остается неизвестным.
Известно только, что сын Петюшка по собственной инициативе бежит в
верхний этаж и вскоре оттуда приносит папин чемодан с бельем и носильны-
ми вещами.
В тот же день Иван Николаевич объясняется с Ритой. Он просит у нее
прощения и целует ей руки, говоря, что он вернулся другим человеком и
что к прошлому нет возврата.
Они расстаются скорее дружески, чем враждебно. Конечно, молодая жен-
щина досадует на него. Но досада ее умерена, ибо за время отсутствия му-
жа ей понравился другой человек. И теперь она рассчитывает выйти за него
замуж.
РОГУЛЬКА
Утром над нашим пароходом стали кружиться самолеты противника.
Первые шесть бомб упали в воду. Седьмая бомба попала в корму. И наш
пароход загорелся.
И тогда все пассажиры стали кидаться в воду.
Не помню, на что я рассчитывал, когда бросился за борт, не умея пла-
вать. Но я тоже бросился в воду. И сразу погрузился на дно.
Не знаю, какие там бывают у вас химические или физические законы, но
только при полном неумении плавать я выплыл наружу.
Выплыл наружу и сразу же ухватился рукой за какую-то рогульку, кото-
рая торчала из-под воды.
Держусь за эту рогульку и уже не выпускаю ее из рук. Благословляю не-
бо, что остался в живых и что в море понатыканы такие рогульки для ука-
зания мели итак далее.
Вот держусь за эту рогульку и вдруг вижу - кто-то еще подплывает ко
мне. Вижу - какой то штатский вроде меня. Прилично одетый - в пиджаке
песочного цвета и в длинных брюках.
Я показал ему на рогульку. И он тоже ухватился за нее.
И вот мы держимся за эту рогульку. И молчим. Потому что говорить не о
чем.
Впрочем, я его спросил - где он служит, но он ничего не ответил. Он
только выплюнул воду изо рта и пожал плечами. И тогда я понял всю нетак-