вой, помутилось у него в глазах, покачнулся он, поскреб воздух руками и
от слабости необыкновенной к дверям магазина прислонился. А из магазина
в это время вышел человек (так, обыкновенного вида человек, в шляпе и в
пальто коротеньком) и, задев Забежкина локтем, приподнял шляпу и сказал:
- Извиняюсь.
- Господи! - сказал Забежкин. - Да что вы? Пожалуйста...
Но прохожий был далеко.
"Что это? - подумал Забежкин. - Чудной какой прохожий. Извиняюсь, го-
ворит... Да разве я сказал что-нибудь против? Да разве он пихнул меня?
Это же моль, мошкара, мошка крылами задела... И кто ж это? Писатель, мо-
жет быть, или какой-нибудь всемирный ученый... Извиняюсь, говорит. Ах ты
штука какая! И ведь лица даже не рассмотрел у него..."
- Ах! - громко сказал Забежкин и вдруг быстро пошел за прохожим.
И шел Забежкин долго за ним - весь Невский и по набережной. А на Тро-
ицком мосту вдруг потерял его из виду. Две дамы - шли - шляпки с перьями
- заслонили, и как в Неву сгинул необыкновенный прохожий.
А Забежкин все шел вперед, махал руками, сиял носом, просил извинения
у встречных и после неизвестно кому подмигивал.
"Ого, - вдруг подумал Забежкин, - куда же это такое я зашел? Каменно-
островский... Карповка... Сверну", - подумал Забежкин. И свернул по Кар-
повке.
И вот - трава. Петух. Коза пасется. Лавчонки у ворот. Деревня, совсем
деревня!
"Присяду", - подумал Забежкин и присел у ворот на лавочке.
И стал свертывать папиросу. А когда свертывал папиросу, увидел на ка-
литке объявление:
"Сдается комната для одинокого. Женскому полу не тревожиться".
Три раза кряду читал Забежкин объявление это и хотел в четвертый раз
- читать, но сердце вдруг забилось слишком, и Забежкин снова сел на лав-
ку.
"Что ж это, - подумал Забежкин, - странное какое объявление? И ведь
не зря же сказано: одинокому. Ведь это что же? Ведь это, значит, намек.
Это, дескать, в мужчине нуждаются... Это мужчина требуется, хозяин. Гос-
поди, твоя воля, так ведь это же хозяин требуется!"
Забежкин в волнении прошелся по улице и вдруг заглянул в калитку. И
отошел.
- Коза! - сказал Забежкин. - Ей-богу, правда, коза стоит... Дай бог,
чтоб коза ее была, хозяйкина... Коза! Ведь так, при таком намеке, тут и
жениться можно. И женюсь. Ей-богу, женюсь! Ежели скажем, есть коза - же-
нюсь. Баста. Десять лет ждал - и вот... Судьба... Ведь ежели рассуждать
строго, ежели комната внаймы сдается, - значит, квартира есть. А кварти-
ра - хозяйство значит, полная чаша." Поддержка... Фикус на окне. Зана-
вески из тюля. Занавесочки толковые. Покоя... Ведь это же ботвинья по
праздникам!.. А жена, скажем, дама - солидная, порядок обожает, порядком
интересуется, и сама в сатиновом капоте павлином по комнате ходит, и все
так великолепно, все так благородно, и все только и спрашивает: "Не хо-
чешь ли, Петечка, покушать?" Ах тут штука какая! Хозяйство ведь. Корова,
возможно, или коза дейная. Пускай коза лучше - жрет меньше.
Забежал - открыл калитку.
- Коза! - сказал он задыхаясь. - У забора коза. Да ведь ежели коза,
так и жить нетрудно. Ежели коза, то смешно даже... Пускай Иван Нажмуди-
нович завтра скажет: "Вот дескать, слишком мне тебя жаль, Забежкин, но
уволен ты по сокращению штатов..." Хе-хе, ей-богу, смешно... Удивится,
сукин сын, поразится до чего, ежели после слов таких в ножки не упаду,
просить не буду... Пожалуйста. Коза есть. Коза, черт меня раздери сов-
сем! Ах ты вредная штука! Ах ты, смех какой!.. А женскому-то полу плюха
какая, женский-то пол до чего дожил - не тревожиться. Не лезь, дескать,
комар тебе в нес, здесь его величество мужчина требуется...
Тут Забежкин еще раз прочел объявление и, выпятив грудь горой, с нео-
быкновенной радостью вошел во двор.
У помойной ямы стояла коза. Была она безрогая, и вымя у ней висело до
земли.
"Жаль, - с грустью подумал Забежкин, - старая коза, дай бог ей здо-
ровья".
Во дворе мальчишки в чижика играли. А у крыльца девка какая-то столо-
вые ножи чистила. И до того она с остервенением чистила, что Забежкин,
забыв про козу, остановился в изумлении.
Девка яростно плевала на ножи, изрыгала слюну прямо-таки, втыкала но-
жи в землю и, втыкая, сама качалась на корточках и хрипела даже.
"Вот дура-то", - подумал Забежкин.
Девка изнемогала.
- Эй, тетушка, - сказал Забежкин громко, - где же это тут комната
внаймы сдается?
Но вдруг открылось окно над Забежкиным, я чья-то бабья голова с флю-
сом, в платке вязаном, выглянула во двор.
- Товарищ, - спросила голова, - вам не ученого ли агронома Пампушкина
нужно будет?
- Нет, - ответил Забежкин, снимая фуражку, - не имею чести... Я нас-
чет, как бы сказать, комнаты, которая внаймы.
- А если ученого агронома Пампушкина, - продолжала голова, - так вы
не ждите зря, он нынче принять никак не может, он ученый труд пишет про
что-то.
Голова обернулась назад и через минуту снова выглянула.
- "Несколько слов в защиту огородных вредителей"...
- Чего-с? - спросил Забежкин.
- А это кто спрашивает? - сказал агроном, сам подходя к окну. -
Здравствуйте, товарищ!.. Это, видите ли, статья: "Несколько слов в защи-
ту огородных "вредителей"... Да вы поднимитесь наверх.
- Нет, - сказал Забежкин пугаясь, - я комнату, которая внаймы...
- Комнату? - спросил агроном с явной грустью. - Ну, так вы после ком-
наты... да вы не стесняйтесь...