чем у него была выгодная и приятная наружность. И хотя он был блондин,
но блондин все-таки довольно мужественного вида.
К тому же он носил на щеках небольшие итальянские бачки. И от этого
его лицо еще более выигрывало и давало что-то демоническое и смелое, что
заставляло женщин вздрагивать всем корпусом, опускать глаза долу и быст-
ро одергивать свои юбки на коленях.
Вот какие блага и преимущества имел он, когда начал завоевывать свою
жизнь.
Он приехал после военной службы в город и временно поселился в про-
ходной комнате у своего знакомого фотографа Патрикеева, который пустил
его, хотя и по доброте сердечной, однако рассчитывал снять кое-какие
пенки с этого дела. Он записал на пего часть квартирной площади и, кроме
того, ожидал, что Володин иной раз, из чувства живейшей благодарности,
будет принимать посетителей - будет открывать им двери и записывать их-
ние фамилии. Однако Володин не подтвердил этих хозяйственных надежд - он
мотался целые дни напролет невесть где и даже сам в ночное время иной
раз трезвонил и тем самым вносил в дом полное беспокойство и дезоргани-
зацию.
Фотограф Патрикеев очень от этих дел грустил и расстраивал свое здо-
ровье, и даже, иной раз, вскакивая ночью в кальсонах, ужасно как ругал-
ся, называя его прохвостом, золотопогонником и бывшим беспорточным бари-
ном.
Однако Володин не более как через полгода начал всетаки приносить яв-
ную выгоду своему патрону. Правда, под конец, когда он уже съехал с его
квартиры и благополучно женился.
Дело в том, что еще в мелком своем возрасте он имел некоторую склон-
ность и любовь к художественному рисованию. И, будучи абсолютно крошкой,
он любил марать карандашом и красками разные картинки и рисуночки.
И в настоящее время это художественное дарование ему неожиданно при-
годилось.
Сначала шутя, а после более серьезно он стал помогать фотографу Пат-
рикееву, ретушируя ему снимки и пластинки.
Разные приходящие барышни обязательно требовали прилично заснятого
лица, без складок, морщин, угрей и прочих досадных особенностей, кото-
рые, к сожалению, имелись в натуральном человеческом виде.
Эти угри и бутоны Володин зарисовывал карандашом, ловко кладя тени и
просветы на заснягые личности.
В короткое время Володин сделал в этой области изрядный успех и даже
стал подрабатывать себе деньги, сердечно радуясь такому обороту дела.
И, научившись этому хитрому искусству, он понял, что занял в жизни
определенную позицию и что с этой позиции его выбить довольно затрудни-
тельно и даже почти что невозможно. Ибо для этого потребуется уничтоже-
ние всех фотографий, категорическое запрещение жителям сниматься на кар-
точку или же полное отсутствие фотографической бумаги на рынке.
Но, к сожалению, жизнь обернулась так выгодно только после того, как
Володин сделал решительный шаг - он женился на одной гражданке, никак
еще не предполагая, что его искусство даст полную возможность стать на
ноги самостоятельно.
И, живя у фотографа и не имея пока никаких особых перспектив, он ес-
тественным образом кидал взоры на окружающих людей, и в особенности, ко-
нечно, на дам и на женщин, которые могли бы подать ему руку помощи,
дружбы и участия.
И такая дама нашлась и откликнулась на призыв гибнущего человека.
Это была жилица из соседнего дома, Маргарита Васильевна Гопкис.
Она занимала целую квартиру, проживая там совместно со своей младшей
сестрицей Лелей, которая, в свою очередь, была замужем за братом мило-
сердия, товарищем Сыпуновым.
Эти две сестрицы были довольно еще молоденькие, и занимались они по-
шивкой рубашек, кальсон и прочих гражданских предметов.
Они этим занимались в силу необходимости. И не на такую ничтожную
судьбу они рассчитывали, заканчивая до революции свое высшее образование
в женской гимназии.
Получив такое приличное образование, они, естественно, мечтали зажить
достойным образом, выйдя замуж за исключительных мужчин или за профессо-
ров, которые окружили бы ихнюю жизнь роскошью, баловством и красивыми
привычками.
Но жизнь между тем проходила. Бурные годы революции не дозволяли по-
долгу осматриваться и кидать якорь в том месте, в котором желательно.
И вот младшая сестрица Леля, погоревав о превратностях судьбы, выхо-
дит поскорее замуж за Сыпунова, совершенно грубого, небритого субъекта -
брата милосердия, вернее санитара из юродской больницы.
А старшая сестрица, Маргариточка, вздыхая о невозможном, прогоревала
все сроки и к тридцати годам, спохватившись, начала метаться туда и на-
зад, желая заполучить в мужья хотя бы какого-нибудь завалявшегося чело-
вечка.
И вот как раз в ее расставленные сети попадает наш приятель Володин.
Он давно мечтал о более подходящей жизни, о некотором семейном уюте,
о непроходной комнате, о кипящем самоваре и о всех таких житейских вещи-
цах, которые, безусловно, украшают жизнь и дают тихую прелесть мелкобур-
жуазного существования.
И вот тут имелось все это налицо плюс прочное положение и самостоя-
тельный заработок, что было как бы приданым и, несомненно, оживляло
сделку, придавая ей определенный живой интерес.
Конечно, будь это знакомство позже, Володин, имея свои заработки, не
пошел бы так стремительно на этот шаг. Тем более ему совершенно не пра-
вилась Маргарита Гопкис с ее тусклым, однообразным лицом.
Володину нравились и влекли девицы другого порядка - такие с тем-
ненькими усиками на верхней губе. Очень такие веселые, бравурные, быст-
рые в своих движениях, умеющие танцевать, плавать, нырять и болтать вся-
кую чепуху. А его Маргариточка была благодаря профессии малоподвижная и
слишком скромная в своих движениях и действиях.