ным, говоря, что это шпион и его следовало бы застрелить на месте, если
бы штаб армии не приказал доставить сегодня нескольких русских для озна-
комления с намерениями противника.
Два француза-конвоира, подталкивая прикладами, повели связанного по
рукам шпиона.
Было раннее утро. На полях лежал иней, и лужи были подернуты тонким
льдом. Конвоиры в легких мундирах, дрожа от утреннего холода, торопили
пленника, побуждая его идти быстрее.
Пройдя не более двух верст, они остановились около угасавшего костра,
кем-то оставленного. Потирая руки, они присели на корточки, чтобы немно-
го согреться; пленник сделал то же самое. Один из конвоиров, желая поло-
жить хворосту в угасавший костер, пошел поискать у опушки леса сухих
сучьев.
В одно мгновенье в голове К. созрел план действия. Надо было тотчас
бежать, убив оставшегося француза. Но связанные веревкой кисти рук дела-
ли его поистине беспомощным. Тогда, протянув связанные руки к костру,
поручик захотел было огнем пережечь веревки. Ужасающая боль ожога заста-
вила его оставить это намерение. Тогда, выбрав несколько пылающих углей,
поручик незаметно положил на них свои руки, чтобы угли пережгли его пу-
ты. Еле сдерживаясь, чтоб не закричать от адской боли, К. бешеным усили-
ем воли подавил неимоверную боль. Раскаленные угли постепенно пережгли
веревку, опалив ему ладони и пальцы рук.
Засим, почувствовав, что веревка больше не сдерживает его рук, пору-
чик, как тигр, одним прыжком бросился на сидевшего на корточках француза
и схватил его за горло. Несчастный француз захрипел, и ружье его выпало
из рук.
В одно мгновенье поручик, обшарив убитого, схватил его бумаги и, най-
дя среди них талисман, вздохнул с облегчением. Теперь, казалось ему, по-
беда будет за ним. Мысль, что талисман у него, придала ему необычайное
мужество и уверенность.
В этот момент другой француз, заметивши недоброе, бежал, что есть си-
лы, к костру. Поручик схватил ружье, чтобы в него выстрелить, но обож-
женные и изуродованные борьбой руки не слушались его. Взяв все же с со-
бой ружье, поручик бросился бежать, но, увидев это, француз стал стре-
лять по нем. Еле превозмогая боль, поручик тоже выстрелил и первым же
выстрелом ранил француза. Несчастный упал и пополз в сторону.
К. бросился бежать, боясь, что громкие выстрелы всполошат недалекие
лагеря. И действительно, пробежав несколько сот шагов, поручик заметил,
что к костру спешили французы. Надо было торопиться. Еле переводя дух,
К., не останавливаясь, бежал все быстрее. Сознание, что с ним талисман и
снятый план расположения врага, придало ему неслыханную силу.
Но погоня была уже близка. Уже видны были всадники в красных эполе-
тах, ехавшие по его следам. Положение снова создалось отчаянное. Но тут
поручик увидел оставленную им в поле лошадь. Она смирно стояла на том
месте, где он ее оставил. Она тихо заржала, как бы приветствуя своего
хозяина.
Поручик вскочил в седло и, как баба, обняв доброго коня за шею, вих-
рем понесся вперед. Раздались выстрелы.
Несколько пуль весьма близко прожужжало над его головой. Одна из пуль
обожгла его плечо. И поручик почувствовал, что он ранен. Но добрый конь
с лихостью рванулся вперед, и вскоре французы, увидя близкое расположе-
ние русских, оставили свое намерение.
Лошадь на бешеном скаку влетела в наше селение. И как вкопанная оста-
новилась около наших палаток. Поручик, разжав руки, без чувств свалился
с коня; и, упав плашмя на землю, остался недвижим.
Тотчас все его обступили. Кровь тихо струилась из его раны. И все по-
думали, что он умер. Побежали за врачом. Оказалось, что беглец жив, но в
глубоком обмороке.
Поручик Б. замолчал. Видно было, что волнение его душило. Офицеры,
его окружавшие, не прерывали этого молчания.
Наконец один из нас сказал:
- Но что же было дальше?
- Раненого отнесли в лазарет, - сказал поручик. - Офицеры обступили
его койку; пришел полковой командир; поручик, увидев его, сорвал с себя
крест и бросил его к ногам полковника. Он сказал: "Возьмите назад то,
что я получил случайно".
Все ахнули, когда он так сделал. Это было большое преступление. Но в
ту же минуту все увидели, что поручик решительно был без памяти; и
действительно, нервная горячка держала его при смерти в течение двух не-
дель.
Поручик Б. снова замолчал. Казалось, он не находил слов для дальней-
шего.
Я спросил его:
- Он получил новый орден?
- Нет, - сказал поручик, - военное командование признало случай иск-
лючительным, ему вернули чин, но ранее полученный орден заменен другим
не был. Однако поручик, не желая носить случайный крест, снова возобно-
вил свои ходатайства, но вот третий год, как нету результата.
- А где ж теперь этот храбрый офицер? - спросили мы.
- Он, сказывают, служит в армейской части.
- А его руки? Полностью ли они зажили, или же он навсегда остался ка-
лекой?
Была лишь одна секунда, когда поручик взглянул на свои изуродованные
руки, и они у него дрогнули; мы все в одно мгновение поняли, что славный
поручик К. и есть наш рассказчик.
Мы стали пожимать его руки, и он, страшно смущаясь и краснея, как ба-
рышня, признался нам, что он и был действующим лицом во всей этой исто-
рии.
- А талисман?.. - спросил один из нас. И тут мы все в одно мгновенье
подумали, что наш бедный ротмистр, погибший столь нечаянным образом пе-
ред дуэлью, не есть ли жертва таинственной силы этого талисмана, кото-