Так вот, стою как дурак в кино и дожидаюсь.
Так - очередь у кассы струится. Так - дверь раскрыта на улицу, захо-
дите. Так - я стою. И как-то так энергично стою, весело. Охота петь, ве-
селиться, дурака валять. Охота кого-нибудь толкнуть, подшутить или схва-
тить за нос. На душе пенье раздается, и сердце разрывается от счастья.
И вдруг вижу - стоит около входной двери бедно одетая старушка. Такой
у нее рваненький ватерпруф, облезлая муфточка, дырявые старинные башма-
чонки.
И стоит эта старушка скромно у двери и жалостными глазами смотрит на
входящих, ожидая, не подадут ли.
Другие на ее месте обыкновенно нахально стоят, нарочно поют тонкими
голосами или бормочут какие-нибудь французские слова, а эта стоит скром-
но и даже както стыдливо.
Гуманные чувства заполняют мое сердце. Я вынимаю кошелек, недолго ро-
юсь в нем, достаю рубль и от чистого сердца, с небольшим поклоном, подаю
старухе.
И у самого от полноты чувств слезы, как брильянты, блестят в глазах.
Старушка поглядела на рубль и говорит:
- Это что?
- Вот, - говорю, - примите, мамаша, от неизвестного.
И вдруг вижу - у ней вспыхнули щеки от глубокого волнения.
- Странно, - говорит, - я, кажется, не прошу. Чего вы мне рубль пиха-
ете?.. Может быть, я дочку жду - собираюсь с ней в кино пойти. Очень,
говорит, обидно подобные факты видеть.
Я говорю:
- Извиняюсь... Как же так... Я прямо сам не понимаю... Пардон... го-
ворю. Прямо спутался. Не поймешь, кому чего надо. И кто за чем стоит.
Шутка ли, столько народу...
Но старуха поднимает голос до полного визга.
- Это что же, - говорит, - в кино не пойди - оскорбляют личность!
Как, говорит, у вас руки не отсохнут производить такие жесты? Да я лучше
подожду дочку и в другое кино с ней пойду, чем я буду с вами сидеть и
дышать зараженным воздухом.
Я хватаю ее за руки, извиняюсь и прошу прощения. И поскорей отхожу в
сторонку, а то, думаю, еще, чего доброго, заметут в милицию, а я даму
жду.
Вскоре приходит моя дама. А я стою скучный и бледный и даже несколько
обалдевший и стыжусь по сторонам глядеть, чтобы не увидеть моей оскорб-
ленной старухи.
Вот я беру билет и мелким шагом волочусь за своей дамой.
Вдруг подходит ко мне кто-то сзади и берет меня за локоть.
Я хочу развернуться, чтоб уйти, но вдруг вижу - передо мной старуха.
- Извиняюсь, - говорит она, - это не вы ли мне давеча рубль давали?
Я что-то невнятное лепечу, а она продолжает:
- Тут не помню кто-то мне давал сейчас рубль... Кажется, вы. Если вы,
тогда ладно, дайте. Тут дочка не рассчитала, а вторые места дороже, чем
мы думали. А в третьих местах я ничего не увижу по причине слабости
глаз. Прямо хоть уходи. Извиняюсь, говорит, что напомнила.
Я вынимаю кошелек, но моя дама впускает следующее слова:
- Совершенно, говорит, не к чему швыряться деньгами. Уж если на то
пошло, я лучше нарзану в буфете выпью.
Я говорю:
- Нарзан вы получите, не скулите. Но рубль я должен дать. Мало ли ка-
кие бывают денежные заминки. Надо, говорю, по-товарищески относиться.
Нет, я все-таки дал старухе рубль, и мы в растрепанных чувствах стали
глядеть картину.
Под музыку дама меня пилила, говоря, что за две недели знакомства я
ей одеколону не мог купить, а, между прочим, пыль в глаза пускаю и раз-
даю рубли направо и налево.
Под конец стали показывать веселую комедию, и мы, забыв обо всем, ве-
село хохотали.
А эта старуха сидела со своей дочкой недалеко от нас и тоже иногда
весело похрюкивала.
И я был очень рад, что доставил ей это культурное удовольствие. И да-
же если бы она у меня попросила два рубля, я бы тоже ей дал, не моргнув
глазом.
Но, в общем, это мелкий факт, а что касается до крупных дел, связан-
ных с деньгами, то мы, например, знаем такой нижеследующий случай.
Вот забавная новелла, при чтении которой любители Таинственного полу-
чат кой-какое удовольствие.
ТАИНСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ, КОНЧИВШАЯСЯ ДЛЯ ОДНИХ ПЕЧАЛЬНО, ДЛЯ ДРУГИХ
УДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНО
Про эту таинственную историю рассказал мне один врач по внутренним и
детским болезням.
Это был врач довольно старенький и весь седой. Через этот факт он по-
седел или вообще поседел - неизвестно. Только действительно был он се-
дой, и голос у него был сиплый и надломленный.
То же и насчет голоса. Неизвестно, на чем голос он пропил. На факте
или вообще.
Но дело не в этом.
А сидит раз этот врач в своем кабинете и думает свои грустные мысли.
"Пациент-то, - думает, - нынче нестоящий пошел. То есть каждый норо-
вит по страхкарточке даром лечиться. И нет того, чтобы к частному врачу
зайти. Прямо хоть закрывай лавочку".
И вдруг звонок раздается.
Входит гражданин средних лет и жалуется врачу на недомогание. И серд-
це, дескать, у него все время останавливается, и вообще чувствует он,
что помрет вскоре после этого визита.