Конечно, кашель поднялся, насморк, хрипы, температура минус сорок
градусов. В боку колет. Аппетита нету. И вообще человек чувствует приб-
лижение собственной кончины.
"И тогда ночью снимает с себя кожаную куртку и вновь подпарывает ей
бортик.
Он подпарывает ей бортик, кладет на язык золотые монетки и глотает их
в порядке живой очереди.
"Поскольку, - думает он, - я помру, а тут кто-нибудь шарить начнет. А
мне это неприятно. И пущай это золото у меня в брюхе лежит, чем кто-ни-
будь им воспользуется". И, значит, подумавши так, глотает,
Только, может, он проглотил пять или шесть штук, как вдруг замечает
эти преступные действия один из его приятелей. Их там но семь человек
вместе жило.
Заметил это приятель, поднял тарарам и не допустил глотать остальные
деньги.
И хотя тот за того хватался и умолял, но этот говорит:
- Мне, говорит, не так золота жалко. Я себе золота не возьму. Но я,
говорит, не могу допустить проглатывать. Тем более воспаление легких
иногда проходит. А тут и денег не будет, и вообще засорение желудка.
Короче говоря, больной вскоре действительно поправился. Он выздоро-
вел. Грудь ему освободило. Дыхание вернулось. Но является новая беда - в
желудке колет, кушать неохота, и слюна идет.
И спасибо, что больной не все монеты заглотал. А то бы совсем невоз-
можно получилось.
Конечно, можно было бы больному схлопотать в Томск поехать, на опера-
цию лечь. Но только он сам не захотел. Он, может, пугался, что во время
хлороформа он недосмотрит и хирурги разворуют его монеты, лежащие в же-
лудке.
Он только допустил разные внутренние средства и дозволил себя масси-
ровать.
Разные сильные средства, конечно, выгнали монеты наружу, но по подс-
чету их оказалось меньше, чем следует.
Тут вообще дело темное. Или уперли во время тарарама несколько монет,
или они в желудке остались.
Так что ежели считать, что в желудке ничего нету, то недостает трех
монет и одного квадратика. Тогда, значит, действительно уперли. И тогда,
значит, надо прекратить массаж и лечение.
Но зачем на людей тень наводить? Может быть, монеты лежат себе в же-
лудке.
Тем более для здоровья это не играет роли. Золото не имеет права да-
вать ржавчину, так что оно может лежать до бесконечности.
Конечно, жалко, что валюта лежит без движения. Но, может, она и в
движении у других граждан.
Что касается до спекулянта, то он имеет мнение, что золото благопо-
лучно лежит у него в желудке, зацепившись за какой-нибудь естественный
поворот внутренней системы. Но для душевного спокойствия он непременно
хочет сделать себе просвечивание. И если наука найдет, что золото там
внутри, то он и не будет его трогать до поры до времени.
Эту правдивую историю мы рассказали, желая показать вам, что любовь к
деньгам иной раз бывает сильнее смерти.
А прочитав следующий рассказ, вы вполне убедитесь в этом и даже в
большем.
Это рассказ о том, как одна жадная бабенка благодаря отсутствию денег
не разрешила умереть своему мужу. Что является просто возмутительным да-
же хотя бы с точки зрения медицины,
РАССКАЗ О ТОМ, КАК ЖЕНА НЕ РАЗРЕШИЛА МУЖУ УМЕРЕТЬ
Проживал на Петроградской стороне один небогатый живописец по имени
Иван Саввич Бутылкин.
Он состоял в какой-то, я не знаю, кустарной артели и там чего-то та-
кое делал. Он, кажется, работал. Он писал там плакаты и вывески, и раз-
ные номера для домов, и всякие указатели, и так далее.
Он, между прочим, мог бы очень недурно жить, но он, к сожалению, час-
то хворал и, не отличаясь хорошим здоровьем, не мог работать и тем более
зарабатывать. Хотя и имел весьма крупное дарование в своей профессии.
Но жил он удивительно худо, бедно и то есть никак не имел возможности
наладить свою препечальную жизнь.
А в довершение всего на его плечах находилась еще его супруга, по
имени Матрена Васильевна, тоже Бутылкина, на которой он имел несчастье
жениться до революции, не понимая еще, что значит такое подруга жизни.
Это была чересчур невозможно крикливая баба, любительница ничего не
делать.
Она ничего не работала, разве только что готовила обед и грела иногда
на примусе воду. И она не была помощницей своему тщедушному супругу, ко-
торый по состоянию своего здоровья не мог много зарабатывать.
В довершение всего она же его и пилила, и ругала, и своими ежедневны-
ми грубыми возгласами, криками и скандалами выворачивала наизнанку сла-
бую и поэтическую душу нашего художника и живописца. Она требовала, чтоб
он больше зарабатывал. Она хотела ходить в кино и кушать разные фрикасе
и прочее.
Он, конечно, старался, но из этого мало чего выходило, Ну и она, ко-
нечно, его ругала.
Одним словом, он всецело находился у нее под башмаком.
Тем не менее она прожила с ним восемнадцать лет. Правда, они другой
раз между собой ссорились и дрались, но так, чтобы слишком больших скан-
далов или убийств - этого у них не было.
Она на это не шла, поскольку понимала, что супруг к ней все-таки бе-
режно относится. А если его не будет или с ним разойтись, то еще неиз-
вестно, как обернется. Другой, может, такой арап попадется, что сам ни-