сказал, что Камбиз эту египтянку будто бы отдал в гарем одного из своих
министров. Но, насколько это верно, мы не беремся утверждать. Но это,
конечно, возможно. В общем, любовь рассеялась как дым. Из чего видно,
почем стоил фунт этого чувства.
29. Значит, что же? Значит, дело обстоит как будто неважно? Где же
эта знаменитая любовь, прославленная поэтами и певцами? Где же это
чувство, воспетое в дивных стихах?
Неужели недоучки-поэты, рифмоплеты и любители всякой красоты и грации
допустили такое возмутительное преувеличение? Что-то мы, читая историю,
не находим подобных эффектных переживаний.
Нет, конечно, перелистывая историю, мы кое-что встречаем. Но это че-
ресчур мало. Мы хотели, чтоб на каждой странице сверкала какая-нибудь
бесподобная жемчужина. А то раз в столетие натыкаемся на какуюнибудь
сомнительную любовишку.
Вот тут мы наскребли что-то такое несколько любовных рассказов. А
прочитали для этого со старанием решительно всю историю от разных там, я
извиняюсь, эфиопов и халдеев и от сотворения мира вплоть до нашего вре-
мени.
И вот только и наскребли то, что вы сейчас увидите. Вот, например,
довольно сильная любовь, благодаря которой одна дочка переехала на ко-
леснице своего папу.
Вот как это у них было.
30. Римский царь Сервий Тулий имел дочку. А у дочки был муж, человек
довольно сомнительной репутации. Но тем не менее дочка его исключительно
любила.
И вот этот господин замыслил сбросить с престола благородного отца
этой дочки, Сервия Тулия. Конечно, это был старик - Сервий Тулий, и он
вел какие-то неудачные войны с этими, представьте себе, с какими-то эт-
русками. Но все-таки сбрасывать его было жалко. И тем более убивать его
не надо было. Это уже было свинство.
Но этот энергичный зять, посоветовавшись с дочкой старика, решил
все-таки убить ее папу. И она из любви к этому кровопийце согласилась.
И вот на площади этот энергичный зять, подкупив наемного убийцу, без-
жалостно убивает кинжалом благородного старичка. И тот, не пикнув, пада-
ет. И народ кричит: "А кто же, господа, теперь у нас будет императором?"
И вот дочка этого убитого отца, вместо того чтобы от огорчения рыдать
и падать на труп своего папы, вскакивает на колесницу и, желая при-
ветствовать нового императора - ее мужа, с криком радости колесами пере-
езжает к черту труп своего только что убитого отца.
Сцена, хотя до некоторой степени препротивная, но все же сильная. И
любовь этой царской дочки выходит довольно содержательная. Все-таки надо
очень любить, чтоб в такой момент старика переехать.
Стоит на колеснице. Гикает. Волосы растрепались. Морда перекосилась.
"Ура!" - кричит новому императору. И едет через все, что попало.
А в толпе кричат:
- Глядите, эта бесстыдная бабенка не постеснялась даже, кажется, сво-
его папу переехать.
Нет, все-таки это была любовь. И отчасти, наверно, желание самой
царствовать. В общем, неизвестно.
31. Но вот вам еще более сильная любовь, случившаяся с одной небезыз-
вестной исторической дамой на закате ее жизни.
Русская императрица Екатерина II на склоне своих лет, имея от роду
что-то пятьдесят восемь лет, безумно влюбилась в одного молодого отваж-
ного красавца - Платона Зубова. Ему было двадцать один год, и он был
действительно юноша очень интересный собой. Хотя его брат Валериан был
еще более интересен. В Русском музее имеются два их портрета - так это
действительно: брат был неслыханной красоты.
Но старуха увидела брата позже и поэтому, не зная, как и чего, сразу
влюбилась в Платона. А когда увидела Валериана, то ахнула и сказала:
"Да, этот юноша мне бы тоже понравился. Но, поскольку я уже полюбила
Платона, я уж так, пожалуй, и буду продолжать".
А Платон, видя, что Валериан произвел на старуху неотразимое впечат-
ление, послал этого своего братишку на войну. И красавцу на войне отор-
вало ногу ядром.
Так что старуха целиком привязалась к Платону и осыпала его разными
удивительными милостями.
Интересно бы знать, как у них возник роман. Красавчик, вероятно,
ужасно стеснялся на первых порах и робел, когда пожилая дама на него на-
пирала. Естественно, робеешь: все-таки священная особа, так сказать, им-
ператрица всея России и так далее, и вдруг, черт возьми, какие-то грубые
дела!
32. Представим себе этот роман.
- Ну, обними же меня, дурачок! - говорила императрица.
- Прямо, ей-богу, не смею, ваше величество, - бормотал фаворит. -
Имею, так сказать, робость и уважение к императорскому сану.
- Да забудь ты об этом. Ну, назови меня Екатерина Васильевна (или как
там ее по батюшке).
И мальчишка, неестественно смеясь, почтительно дотрагивался до старе-
ющих плеч императрицы. Но потом привык и за свою любовь получил больше
чем следует.
В общем, в свои двадцать четыре года красавец уже был генерал-аншеф,
наместник Новороссийского края и главный начальник всей артиллерии.
Немолодая дама, влюбляясь с каждым годом в него все более, не знала,
как бы и чем ему угодить.
Она разрешила ему просматривать все секретные депеши и донесения
из-за границы. Все министры и генералы, прежде чем попасть к Екатерине,
проходили через него.
Министров и придворных юноша принимал, лежа на кушетке в шелковом бу-
харском халате. Старые генералы, почтительно дрожа, стояли навытяжку пе-
ред молодым красавчиком.
Старая императрица, влюбленная без меры, доверила ему все самые от-