там, кажется, две тысячи лет, и эти так и продолжали иметь то, чего не
было у зверей.
А звери, может быть, тем временем постепенно совершенствовались и со-
вершенствовались и наконец дошли до того, чего они сейчас из себя предс-
тавляют.
8. Итак, согласно доказательству Брема, звери не имеют коварства. Они
живут бодро и энергично, некоторые из них поют, некоторые все-таки кря-
кают, рычат, вопят, рявкают и так далее, но тем не менее все они отлича-
ются бодростью и любовью к жизни. И жизнь у них протекает сравнительно
гладко, без особого арапства, среди красивых картин природы, в тиши ле-
сов и полей.
Другое дело, что им там все-таки проще обходиться. Как сказал поэт
про какого-то, не помню, зверька - чтото такое:
И под каждым ей листком
Был готов и стол и дом.
Это, кажется, он сказал про какого-то отдельного представителя живот-
ного мира. Что-то такое в детстве читалось. Какая-то чепуха. И после за-
волокло туманом. Одним словом, речь шла там про какую-то птицу или про
какую-то козу. Или, кажется, про белку. Что ей так легко живется и что
ей, конечно, в голову не приходит ловчиться или там идти на всякие лес-
ные комбинации и аферы.
Но это, конечно, другой вопрос. В общем, только факт, что животный и
растительный мир почти незнаком с коварством.
А поскольку некоторые европейские ученые отчасти смешали в одну кучу
людей и зверей и они не делают слишком большой разницы между теми и эти-
ми, то мы осмеливаемся поэтому вывести стройное умозаключение, что ниче-
го такого лишнего, чего не бывает у зверей, не должно бы, собственно го-
воря, быть и у представителей нашей славной породы.
9. А если чего-нибудь есть или имеется, значит были к тому уважи-
тельные причины.
И которые возьмут в руки историю, те сразу могут убедиться, отчего
это бывает.
Прошлая жизнь, согласно описанию историков, была уж очень, как бы
сказать, отвратительно ужасная. То и дело правили какие-то кровавые
царьки, какие-то в высшей степени, пес их знает, свирепые тираны, владе-
тельные господа, герцоги, потомственные дворяне, бароны и так далее. И
все они, конечно, делали со всей публикой чего хотели. Отрезали языки у
тех, которые болтали не то, чего надо. Сжигали на кострах, если, напри-
мер, человек высказывал собственные научные или религиозные мысли. Кида-
ли для потехи диким зверям и крокодилам. И вообще без зазрения совести
поступали как хотели.
И от всех этих дел публика, наверно, нравственно ослабла. И характеры
у них отчасти испортились. У них, может, озлобился ум. И они стали ко
всему приноравливаться, и с течением веков через это, может быть, прои-
зошли коварство, арапство, подхалимство, приспособленчество и так далее
и тому подобное, и прочее.
10. А сами-то по себе, может, все эти и тому подобные явления чисто
случайные, и они наносные на прекрасной и в высшей степени порядочной
натуре человека.
Вот интересно. В свое время Наполеон так отозвался о Голландии. Он,
видите, присоединял к Франции эту маленькую цветущую страну и в госу-
дарственном акте так, в высшей степени коварно, отозвался об ней: он
назвал ее - "наносная земля французских рек".
Так вот, может, и тут. Может быть, коварство и все такое есть нанос-
ная земля, возникшая благодаря бурному и свирепому течению прежней жиз-
ни.
А если это так, то мы, как защитники угнетенных, с удовольствием выс-
казываем эту мысль. Наверное, так оно и есть.
И, значит, скорей всего, когда там изменится курс, как, например, у
нас, все это, как сон, исчезнет, и наступит счастье, способное удовлет-
ворить запросы самого капризного ума.
И, говоря о таких вещах, всегда как-то хочется приподнять завесу, ко-
торая закрывает от нас грядущее. Всетаки очень хочется увидеть, как-то
там у них пойдет.
11. Но у них в этом смысле, без сомнения, отлично пойдет. Это уж от-
части заметно по некоторым данным нашей жизни. У нас, в общем счете,
публика, что ни говорите, заметно исправилась к лучшему. Многие стали
более положительные, честные. Работяги. Заметно меньше воруют. Многие
вдруг заинтересовались наукой. Чтением книг. Некоторые поют. Многие иг-
рают в шахматы. В домино. Ходят на концерты. Посещают музеи, где глядят
картины, статуэтки и вообще чего есть. Дискуссируют. Лечатся. Вставляют
себе зубы. Гуляют в парках и по набережной. И так далее.
В то время как раньше эти же самые дулись бы в карты, орали бы в
пьяном угаре и перед дверью ресторанов выбивали бы друг другу остатние
зубы.
Нет, если говорить о чистоте нравов, то у нас перемена в наилучшую
сторону. И с этим можно поздравить население. Поздравляем! Пламенный
привет, друзья!
12. И при всем том прошло, заметьте себе, немного меньше, чем два де-
сятка лет. А ну-те, пройдет, предположим, еще полсотни лет?! Ого! Это
прямо удивительно, что может получиться!
Итак, все дрянное постепенно, может быть, будет отставать и отлеп-
ляться, и наконец ударит год, когда мы, сами того не понимая, предстанем
друг перед другом во всей своей природной красоте.
Конечно, для полноты цели потребуется, естественно, довольно продол-
жительное время. Чтоб перековаться еще более основательно.
А то, конечно, некоторые, в силу своего коварства, возможно, что от-
части подыгрывают, или они делают вид, что они уже совершенно готовы, в
то время как в душе у них горит небось пламя прежней жизни. И они, мо-
жет, горюют, что им не дают развернуться. И только это никому не видно,
благодаря опять-таки коварству, которое, я так думаю, при перековке одно