Бедняга дворник только руками всплескивает и чуть не плачет - до то-
го, видать, граждански страдает человек, сочувствует государству и уни-
жает себя за сонное состояние.
Заведующий говорит:
- Пишите: "Девять пудов рафинаду. Папирос - сто шестьдесят пачек.
Дамские чулки - две дюжины. Восемь кругов колбасы..."
Он диктует, а дворник прямо подпрыгивает при каждой цифре.
Вдруг кассирша говорит:
- Из кассы, - запишите, - сперли боны на сто тридцать два рубля. Три
чернильных карандаша и ножницы. При этих словах дворник начал даже хрю-
кать и приседать - до того, видать, огорчился человек от громадных убыт-
ков.
Заведующий говорит милиции:
- Уберите этого дворника! Он только мешает своим хрюканьем.
Милиционер говорит:
- Слушай, дядя, уходи домой! Тебя попросят, когда надо будет.
В это время счетовод кричит из задней комнаты:
- У меня висело шелковое кашне на стене - теперь его нету. Прошу за-
писать, я потребую возместить понесенные мне убытки.
Дворник вдруг говорит:
- Ах он подлец! Я не брал у него кашне. И восемь кругов колбасы - это
прямо издевательство! Взято два круга колбасы.
Тут наступила в магазине отчаянная тишина.
Дворник говорит:
- Пес с вами! Сознаюсь. Я своровал. Но я сравнительно честный чело-
век. Я не дозволю лишнее приписывать.
Милиционер говорит:
- Как же это так? Значит, дядя, выходит, что это ты проник в магазин?
Дворник говорит:
- Я проник. Но я не трогал эти боны, и ножницы, и это сволочное каш-
не. Я, говорит, взял, если хотите знать, полмешка сахару, дамские чулки
одну дюжину и два круга колбасы. И я, говорит, не дозволю иметь такое
жульничество под моим флагом. Я стою на страже государственных интере-
сов. И меня, как советского человека, возмущает, что тут делается, - ка-
кая идет нахальная приписка под мою руку.
Заведующий говорит:
- Конечно, мы можем ошибиться. Но мы проверим. Я очень рад, если
меньше украли. Сейчас мы все это прикинем на весы.
Кассирша говорит:
- Пардон, боны завалились в угол. Боны не взяты. Но ножниц нету.
Дворник говорит:
- Ах, я ей плюну сейчас в ее бесстыжие глаза! Я не брал у нее ножней.
А ну, ищи лучше, куриная нога! Или я тебя сейчас из кассы выну.
Кассирша говорит:
- Ах, верно, ножницы нашлись. Они у меня за кассу завалились. И там
лежат.
Счетовод говорит:
- Кашне тоже найдено. Оно у меня в боковом кармане заболталось.
Заведующий говорит:
- Вот что, перепишите акт. Сахару действительно не хватает полмешка.
Дворник говорит:
- Считай, холера, колбасу. Или я за себя не отвечаю. У меня, если на
то пошло, есть свидетельница - тетя Нюша.
Вскоре подсчитали товар. Оказалось, украли все, как сказал дворник.
Его взяли под микитки и увели в отделение. И его тетю Нюшу тоже за-
держали. У ней эти продукты были спрятаны.
Так что, как видите, тут сперли на копейку, а навернули на тысячу. И
в этом видна, так сказать, игра коварной фантазии и кое-какая философс-
кая мысль. А без этого, говорят, сейчас никак нельзя. Без этого только
дурак ворует. И вскоре попадается. Так что в этом деле хитрость и ко-
варство вступили в свои права. И даже в другой раз братья Кант и Ницше
кажутся прямо щенками против современной мысли. И в нижеследующем расс-
казе это можно вполне видеть.
РАССКАЗ О ТОМ, КАК ЧЕМОДАН УКРАЛИ
Недалеко от Жмеринки у одного гражданина свистнули, или, как говорит-
ся, "увели" чемодан. Дело было, конечно, в скором поезде.
И это прямо надо было удивляться, каким образом у него взяли этот че-
моданчик.
Главное, пострадавший попался, как нарочно, в высшей степени осторож-
ный и благоразумный гражданин.
У таких, обыкновенно, даже ничего не воруют. То есть не то чтобы он
сам у других пользовался. Нет, он честный. Но только он осторожный.
Он, например, своего чемодана из рук весь день не выпускал. Он, ка-
жется, даже с пим посещал уборную. Хотя это ему, как говорится, было не
так легко. А в ночное время он, может быть, лежал на нем ухом. Он, так
сказать, для чуткости слуха и чтоб не унесли во время процесса сна, ло-
жился на него головой. И как-то там на нем спал - не знаю.
И он даже для верности не приподнимал головы с этой своей вещи. А ес-
ли ему нужно было перевернуться на другой бок, то он как-то со всем этим
предметом вращался.
Нет, он в высшей степени чутко и осторожно относился к этому своему
багажу.
И вдруг это у него свистнули. Вот так номер! А еще, тем более, его
предупредили перед сном. Ему кто-то там сказал, когда он ложился:
- Вы, говорит, будьте добры, осторожней тут ездите.
- А что? - спрашивает.
- На всех, - говорит, - дорогах воровство почти что прекратилось. Но
тут, на этом перегоне, еще отчасти бывает, что шалят. И даже бывает, что