ланджело. Леонардо да Винчи работал, между прочим, у этого папы. И наря-
ду с этим - такой исключительный папа. Как-то это даже странно с нашей
уши зрения. А тогда, наверно, этому не так уж удивились.
16. Да, так вот, в католической церкви происходили тогда некоторые
волнения. Папа хотел объединить всю Италию под своей божественной
властью. А другие стеснялись и не хотели этого. Вот Александр VI и горя-
чился.
И он, главное, хотел устранить двух кардиналов, которые ему мешали.
Он подсылал убийц, но из этого ничего пока не выходило. Тогда он пригла-
сил их однажды к себе на именины. И тем отказать уже было неловко.
Все-таки - папа.
И они, конечно, приехали.
А папа только этого момента и ждал. Он их решил отравить за ужином. И
он в вино подсыпал какой-то сильный египетский яд.
И, чтобы у гостей не было сомнения, это вино в четырех одинаковых зо-
лотых бокалах принес на подносе кто-то там из лакеев. Какой-нибудь там
мажордом. Торжественно, может быть, внес этот поднос в столовую.
И папа любезно сказал: "Вот, дескать, друзья, нас тут - раз, два,
три, четыре - вы оба, и мы с сыном. Давайте же поздравим друг друга с
именинами и выкушаем этот искрометный напиток. Ура!"
17. Или он чего-нибудь вроде этого сказал. И подмигнул лакею, - дес-
кать, обноси, дурак, и станови перед каждым по их бокалу.
А надо сказать, что два бокала с отравой были чутьчуть побольше в вы-
шину. А которые два поменьше - те содержали в себе чистое вино.
А лакей, дурак, запарившись, перепутал и сунул кардиналам более ма-
ленькие кубки. А более возвышенные бокалы, конечно, схватили для себя
папа с сыном.
Но папа-то еще понятно. Папа только отдал распоряжение и не знал, ку-
да они всыпали отраву. Он на своих надеялся. Но насчет сына, Цезаря, -
это прямо изумительно. Он сам засыпал яд и вдруг в последнюю минуту по-
забыл приметы. И потащил к губам отравленный напиток.
И папа, глядя на него, тоже за ним потянулся. И кардиналы с ними чок-
нулись.
В общем, факт, что они все четверо выкушали это вино. И вдруг у папы
с сыном моментально глаза на лоб полезли. Сын говорит: "Папа, знаешь,
кажется, мы ошиблись".
18. Кардиналы им говорят: "Что, дескать, с вами, папа с сыном?" И па-
па, к черту, под стол сползает.
Драма, конечно, скандал. Крики. И сразу все разъяснилось. Кардиналы
задрожали задним числом. Стали на потолок зыркать и креститься о чудес-
ном спасении. После чего подбежали к папе, но тот уже тихо лежит кверху
брюхом и дышать не может.
А его сын, этот бешеный Цезарь, даром что он тоже свое вино вылакал,
все-таки благодаря, может быть, своей молодости и нахальству вскочил на
ноги и пулей бросился куда-то там такое. Он моментально отыскал противо-
ядие, принял его. Его хорошенько вырвало, прослабило, и он остался жив
всем на удивление. После чего его хотели отдать под суд, но он сбежал за
границу. И жил там исключительно хорошо, покуда вскоре не умер. Его там,
кажется, наконец убили. Так что он достиг все-таки своей настоящей пла-
неты.
А папа так и умер на месте. Вот это была неудача. Дурак какой.
19. Но это, конечно, скорей личная неперка, чем неудача. А то бывают
неудачи крупного значения. Какие-нибудь язвы общества и так далее. Или
там проявление угодливости, низкопоклонства и что-нибудь вроде этого.
Конечно, это тоже неудачи. Но уже в области характеров. Это уже общест-
венные неудачи. То есть это уже не пустяки вроде вышеуказанной ошибки -
бокалы перепутали.
Вот, например, представьте себе такую сцену из римской жизни.
Римский император Тиберий. Сначала он был ничего. То есть в своей мо-
лодости он был даже приятный человек. Во всяком случае, не был подлец.
Но под конец он испортился. У него голова от власти закружилась. И он
наделал чертовские дела по своей жестокости. Его в Риме очень не любили.
Но он на это плевал. Он сказал такую историческую фразу: "Пусть ненави-
дят, лишь бы подчинялись".
Но тем не менее в своей молодости он был ничего себе человек. Он да-
же, как отмечает история, горел лучшими намерениями. Особенно когда он
был еще консулом.
У него тогда были разные планы. И он любовно относился к людям.
Как-то гуманно.
20. И, будучи, в хорошем, чувствительном, настроении, он однажды ска-
зал за обедом:
- Вот, дескать, господа, мы пользуемся всем на свете и отличаемся хо-
рошим здоровьем. А многие несчастные, может быть, тем временем хворают и
умирают. Как это нехорошо. Я бы, говорит, хотел им посочувствовать. На
днях, говорит, я непременно объеду все больницы и поговорю с больными -
кто в чем нуждается. Я, говорит, хочу прикоснуться к страданиям, чтобы
хоть немножко облагородиться.
Тут окружающие, наверно, зааплодировали. Дескать, какое сердце, какие
поступки, - человек ездит по больницам и наблюдает разные там язвы и ли-
шаи, будучи консулом.
Тиберий говорит:
- Ну, что вы. Отчего же. Я даже завтра могу поехать.
И вот он, распаленный в своих лучших чувствах, действительно решил
завтра же объехать все больницы.
Однако окружающее начальство, желая угодить Тиберию и желая доставить
ему поменьше затруднений при подобном осмотре больниц, решило упростить
это дело.
И был отдан приказ - собрать всех больных в городском саду и разло-
жить их там по роду их болезней.
Что, по словам римского историка Светония, и было на другой день ис-
полнено.