Он говорит:
- Конечно, на слова не могу положиться. Вот если б ты мне удостовере-
ние достал из трамвайного парка, что галошу потерял, тогда бы я тебе вы-
дал бумагу. А так не могу.
Я говорю:
- Так они же меня к вам посылают.
Он говорит:
- Тогда, говорит, напиши мне в крайнем случае заявление.
Я говорю:
- А что там написать?
Он говорит:
- Пиши: сего числа пропала галоша. И так далее. Даю, дескать, распис-
ку о невыезде впредь до выяснения.
Написал заявление. На другой день форменное удостоверение получил.
Пошел с этим удостоверением в камеру. И там мне, представьте себе,
без хлопот и без волокиты выдают мою галошу.
Только когда надел галошу на ногу, почувствовал полное умиление.
"Вот, - думаю, - люди работают! Да в каком-нибудь в другом месте разве
стали бы возиться с моей галошей столько времени? Да выкинули бы ее с
трамвая - только и делов. А тут неделю не хлопотал, выдают обратно. Одно
досадно, за эту неделю во время хлопот первую галошу потерял. Все время
носил ее под мышкой в пакете - и не помню, в каком месте ее оставил.
Главное, что не в трамвае. Это гиблое дело, что не в трамвае. Ну, где ее
искать?
Но зато другая галоша у меня. Я ее на комод поставил. Другой раз ста-
нет скучно, - взглянешь на галошу, и Как-то легко и безобидно на душе
становится. Вот, думаю, славно канцелярия работает".
Рассказали вам эту историю и теперь пугаемся, как бы трамвайщики на
нас не обиделись. А чего обижаться? Наверное, они уже эти свои недочеты
исправили. И, наверное, у них галоши выдаются еще более проще. Тем более
это было еще в тридцатом году. А с тех пор я ничего не терял. Так что не
могу удовлетворить ваше любопытство.
А в общем, тут дело даже не в трамвае, а в самой закрученной психоло-
гии. А поскольку с этой психологией идет борьба и вообще канцелярия вы-
равнивается, то об чем же может быть и речь. Конечно, это борьба нелег-
кая. Тем более подобная психология есть скорей всего глупость. А глу-
пость - не головная боль, которая от порошка проходит.
В общем, другой мелкий случай из области неудач произошел на этом
фронте уже не со мной, а с другим. Вот что с ним случилось.
ИНТЕРЕСНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ В КАНЦЕЛЯРИИ
Недавно один уважаемый товарищ, Кульков Федор Алексеевич, изобрел
способ против бюрократизма. Вот государственная башка-то!
А способ до того действительный, до того дешевый, что надо бы патент
взять, да, к глубокому сожалению, Федор Алексеевич Кульков в тюрьме си-
дит за свой опыт. Нет пророка в отечестве своем.
А против бюрократизма Федор Кульков такой острый способ придумал.
Кульков, видите ли, в одну канцелярию ходил очень часто. По одному
своему делу. И не то он месяц туда ходил, не то два. Ежедневно. И все
никаких результатов. То есть не обращают на него внимания бюрократы,
хоть плачь. Не отыскивают ему его дела. То в разные этажи посылают. То
завтраками кормят. То просто в ответ грубо сморкаются.
С одной стороны, это было даже удивительно наблюдать к нему такое бю-
рократическое отношение. Поскольку канцелярия сейчас у нас находится на
большой высоте.
А с другой стороны, было отчасти понятно. Они осенью переезжали в
другое помещение и это кульковское дело куда-то засунули. Или они его
потеряли. Они во всяком случае, не могли его сразу найти. И вдобавок,
наверно, искали без особой охоты.
И вот, естественно, тянули. Хотели, может, на сроках отыграться. Там,
думают, отыщут в дальнейшем. Либо, думают, посетитель захворает и пом-
рет. И тогда все само собой встанет на место. Не надо будет искать. Либо
еще чего-нибудь будет.
Может" быть, они так подумали и стали тянуть с ним канитель. И вдоба-
вок ему об этих подробностях ничего не говорили. Стеснялись это ему в
глаза скачать.
И он, как дурак, знай себе ходит в эту канцелярию.
И там, естественно, он всех возненавидел.
Он прямо не мог видеть уже этих канцелярских работников, которые си-
дели за своими столами и что-то делали.
Он приходил в ужас от них. Но крепился.
И только говорил с ними немного более визгливо, чем полагается. Но
все-таки сдерживался.
Однажды он пришел туда и думает:
"Если сегодня дело не кончу, то, я так думаю, они меня еще свыше ме-
сяца затаскают".
И с этими мыслями он спрашивает кого-то там:
- Ну, как?
Тот говорит:
- Еще, говорит, не прояснилось.
Наш Кульков в смятении чувств выбегает от этого работника, чтоб ско-
рей выйти на улицу отдышаться.
И вдруг на пути, в одной комнате, видит такую возмутительную картину.
Сидит за столом какой-то средних лет бюрократ и абсолютно ничего не
делает. Он ноготки себе полирует и посвистывает. И сам напыщенный. Раз-
валившись сидит в кресле. И слегка ногой болтает. Салон-вагон.
То есть эта картина прямо вывела из себя нашего терпеливого Кулькова.
Он и так-то взволнованный выскочил из кабинета. А тут вдруг нарывает-
ся на подобный пейзаж.