И тотчас пушки были поставлены против сената.
Николай I сам скомандовал:
- Пали!
И первый выстрел загрохотал.
"Первый выстрел, - пишет Николай, - ударил высоко в здание сената, и
мятежники отвечали неистовыми криками и беглым огнем".
И тогда Рылеев снял шапку, подошел к Бестужеву и обнял его. Он ска-
зал:
- Последние минуты наши близки. Но это минуты нашей свободы. Мы дыша-
ли ею. И я теперь охотно отдам за них мою жизнь.
Вы понимаете, что он сказал? Он сказал, что сейчас все будет кончено,
но что даже за минутное ощущение свободы, которое он сегодня испытал, он
без сожаления отдает свою жизнь.
Нет сомнения, что цензор Никитенко не ошибся в Рылееве, когда он о
нем так прекрасно сказал. Такие слова, которые произнес Рылеев и в такую
минуту, мог сказать только большой и замечательный человек. И мы так ра-
ды и так взволнованны, что он именно так сказал и что он оказался такой
большой человек. Значит, двух мнений быть не может - за кем надо было
идти.
14. И вот через несколько минут на Сенатской площади действительно
все было кончено.
Надежды генерала Васильчикова оправдались.
Пушки сделали свое дело.
"Второй и третий выстрелы, - пишет Николай I, - ударили в самую сере-
дину толпы".
Каре восставших дрогнуло. Часть мятежных солдат бросилась к Неве, на
Английскую набережную, а часть, как пишет Николай I, - "навстречу выст-
релов из орудия на Семеновском полку, дабы достичь берега Крюкова шала".
В общем, все было кончено.
Рылеев в тот же день был арестован и после суда и приговорен к смер-
ти.
"Это был настоящий, мужественный человек с большим и даже великим
сердцем. И это так ужасно, что его жизнь прекратилась на виселице.
Ему было тридцать один год. И как горько знать, что так рано и так
страшно закончилась его жизнь.
И он умер так мужественно, как редко кто.
15. Из героических историй, в которых бы участвовала женщина, нам из-
вестен такой рассказ.
Это факт об одной смелой и отважной революционерке.
Конечно, история революции знает множество достойных женщин, причем
некоторые из них прославились на весь мир. И о них много писалось. И вы,
наверно, об этом почти все знаете.
А мы расскажем вам о женщине, о которой весьма мало написано.
Вот рассказ о малоизвестной революционерке, о работнице табачной фаб-
рики Лизе Торсуевой.
Она жила в Ростове в начале девяностых годов прошлого столетия.
Она работала на табачной фабрике Асмолова.
И там, в Ростове, она со своим братом организовала рабочий кружок.
Причем это был социал-демократический кружок, где изучались основы
научного социализма.
А чтоб работать в таком кружке, надо было иметь немало мужества и от-
ваги, поскольку с рабочим движением велась очень жестокая борьба.
16. Рабочее движение приводило и жандармов в ужас, в трепет и в смя-
тение. И они это движение давили с огромной свирепостью. И почти за каж-
дый шаг революционерам приходилось расплачиваться тюрьмой, ссылкой и да-
же каторгой.
Добавьте к этому: рабочий день на фабрике - четырнадцать часов, а ле-
том - шестнадцать!
И заработок - восемь рублей в месяц.
И тогда можно понять, какой нужен был героизм, чтоб сквозь все прег-
рады идти к намеченной цели.
И вот табачная работница Лиза Торсуева, несмотря на все препятствия,
энергично повела смелую революционную работу.
А брат ее вскоре стал, к сожалению, толстовцем, и он отошел от рабо-
чего движения.
Но Торсуеву это не смутило, и она совместно с двумя рабочими энергич-
но принялась за дело.
17. А тогда среди рабочих табачной фабрики была большая темнота и
большая жажда знаний. И, помимо политики, надо было знать многое другое.
И Торсуева и сама была почти без всякого образования. И она ночи си-
дела за книгами, чтобы узнать, как ей отвечать на те вопросы, что ей за-
дают рабочие.
А ей было тогда двадцать пять лет. Она была молода и очень красива.
Она всех поражала своей миловидностью, умом и удивительной смелостью.
Она была очень смела и отважна.
Например, расклеивая прокламации на 1 мая (1898 года), она не удержа-
лась и наклеила прокламацию на дверях подъезда жандармского управления.
Причем прокламация была наклеена лаком, так что жандармы могли ее снять
только вместе с дверью.
Вдобавок в тот же день на строящейся церкви кружок Торсуевой повесил
красное знамя со словами: "Да здравствует социал-демократическая партия!
Пролетарии всех стран, соединяйтесь!".
И это знамя три часа висело на церкви, так как рабочие, повесив зна-
мя, разрушили внизу леса.
И это знамя сыграло свою агитационную роль - в городе было много раз-
говоров и большое возбуждение.
18. И вот жандармы, увидя, что подпольная работа в Кружке идет блес-
тяще, - пришли в большое огорчение. И они решили положить этому конец.
Они арестовали несколько рабочих из комитета. И однажды утром поста-
вили двух сыщиков у ворот торсуевского дома. И эти шпики должны были
арестовать Торсуеву при выходе на улицу.