Но только в бочке ему долго не пришлось прожить. Его кто-то, я уж не
знаю, продал в рабство. Там у них в Греции это было довольно часто - по-
добные вещи.
В общем, он вскоре выкупился из рабства, и в тот год, о котором идет
речь, он жил себе помаленьку у знакомых в Коринфе.
И вскоре до того он там прославился своим умом, что все сбегались
посмотреть на него.
34. И вот об его чудном уме дошел слух до мирового властителя Алек-
сандра Македонского.
А это был человек тоже в высшей степени замечательный. Это был гени-
альный человек, смелый, молодой, энергичный.
И он непременно захотел поговорить с этим философом.
Он хотел его обласкать. И что-нибудь сделать ему хорошее.
И с этой целью однажды со всей свитой этот славный вождь приехал в
Коринф и заглянул к философу.
Можно представить себе картину.
Блестящая кавалькада подъехала к дому. Молодой адъютант, сверкая шле-
мом, обращается к собравшейся толпе:
- Послушайте, господа, не тут ли живет этот... как его... Диоген, что
ли... Который... что ли... думает...
В толпе, ухмыляясь, говорят:
- Тут. Эвон на завалинке сидит. Загорает на солнце. Чудак действи-
тельно.
35. Александр Македонский, соскочив с лошади, подходит к философу и
начинает с ним тихо беседовать. Потом он ему говорит:
- Твой ум, папаша, меня восхищает... Я хочу тебе сделать все, что ты
у меня попросишь.
Диоген, усмехаясь, говорит:
- Да мне ничего не надо. Что мне тебя просить?
- Проси решительно об чем хочешь.
Адъютант Александра Македонского шепчет философу:
- Проси, дурак, загородную дачку. Скажи - у меня мамаша слепая. Или
проси колесницу с лошадью. Ой, какая раззява... Скажи - дайте колесницу.
Скажи - у меня мамаша пешком ходить не может. Да говори ты, олух царя
небесного!
Диоген говорит Александру Македонскому:
- Да вот разве что я тебя, голубчик, попрошу - отойди немного в сто-
ронку, а то ты мне загородил солнце.
Конечно, будь на месте Александра какой-нибудь дурак, хам или тупица,
тот непременно бы стал кричать, вопить, оскорбляться и, чего доброго,
сунул бы нашего славного философа в тюрьму.
Но Александр Македонский был великий человек Он засмеялся и сказал:
"Знаете, господа, я бы хотел быть Диогеном, если б не был Александром
Македонским".
И на этом они оба весело рассмеялись и разошлись. И это дало им обоим
здоровую зарядку. Вот это молодцы. Прелестные люди. Мы никогда не перес-
танем на них любоваться. Побольше бы таких и тогда бы жизнь выиграла во
многих отношениях. Поскольку ум и великолепное поведение одинаково по-
лезны в жизни, как героизм и мужество.
36. Из древней жизни вот еще зачитайте небольшую и всем известную по-
басенку о весьма мужественном поступке.
Этот случай, можно сказать, классический, так что вполне полезно его
напомнить читателю.
Это уже насчет римлян. Там среди них тоже бывали хорошие характеры.
Там вот что однажды произошло. Этрусский царь Порсена обложил Рим
своими, что ли, этрусскими войсками. Он его осадил. И хотел завоевать.
При помощи этих самых этрусков.
По среди римлян нашелся один горячий патриот, которой вызвался убить
этого и русского царя. Это был римский гражданин из плебейского рода -
Кай Муций.
И вот он ночью пробрался в лагерь к этим этрускам и по несчастной
случайности вместо царя убил его писца, который находился в той же па-
латке. Наверно, это был видный мужчина - этот писец. А царь, наверно,
имел какую-нибудь дурацкую невзрачную внешность. Какойнибудь этакий ху-
досочный, с кривым носом, этрусский тип. И Муций, думая, что это писец,
убил другого. Очень, конечно, жалко, но ничего не поделаешь - ошибка.
37. В общем, Муция схватили, и этот неказистый царь, похожий на пис-
ца, стал его допрашивать и грозить пытками и казнью.
Муций сказал:
- Я твоих пыток не боюсь. Вот смотри мое мужество.
И с этими словами он протянул свою руку над жертвенником и стал ее
жечь.
А в древности некоторые римляне из религиозных побуждений зажигали у
себя особые жертвенники. Такая чашка на трех ножках И там у них что-то
горит. Запах, наверное, отчаянный. Копоть. И все время надо что-то подк-
ладывать. Пламя, наверное, маленькое, но все-таки класть туда руки не
рекомендуется.
А наш славный римлянин, несмотря на это, протянул свою правую руку и
стал ее жечь. И держал ее до тех пор, пока кисть руки не обуглилась. И
при этом он не пикнул и ни один мускул не дрогнул на его лице.
Царь, наверно, сначала смеялся, потом стал серьезный и сказал: "До-
вольно".
38. А потом совсем его отпустил в Рим. И вскоре снял осаду. Поскольку
видит, что там римская публика способна проявить чудеса храбрости. И
лучше с такими не связываться.
Конечно, может закрасться сомнение - верно ли, он настолько сжег свою
руку. Может, он едва сунул руку в огонь и тотчас с криком ее отдернул. И
запрыгал от боли. А царь, может, от этих прыжков рассмеялся и отпустил
его. И, может, у него всего один пузырь вскочил. А уж история, может,
взяла и раздула кадило и нарисовала красоту человеческой души. Но, ока-
зывается, нет. Все, знаете, именно так и было.