После, когда деньги заплатил, замечание все-таки сделал.
- Я, - говорю, - лимонаду просил, а ты чего носишь, куриная твоя го-
лова?
Тот говорит:
- Так что это у нас завсегда лимонадом зовется. Вполне законное сло-
во. Еще с прежних времен... А натурального лимонаду, извиняюсь, не дер-
жим - потребителя нету.
- Неси, - говорю, - еще последнюю.
Так и не бросил. А желание было горячее. Только вот обстоятельства
помешали. Как говорится - жизнь диктует свои законы. Надо подчиняться.
1925
ПАУТИНА
Вот говорят, что деньги сильней всего на свете. Вздор. Ерунда.
Капиталисты для самообольщения все это выдумали.
Есть на свете кое-что покрепче денег.
Двумя словами об этом не рассказать. Тут целый рассказ требуется.
Извольте рассказ.
Высокой квалификации токарь по металлу, Иван Борисович Левонидов,
рассказал мне его.
- Да, дорогой товарищ, - сказал Левонидов, - такие дела на свете де-
лаются, что только в книгу записывай.
Появился у нас, на заводе, любимчик - Егорка Драпов. Человек он ара-
пистый. Усишки белокурые. Взгляд этакий вредный. И нос вроде перламутро-
вой пуговицы.
А карьеру между тем делает. По службе повышается, на легкую работу
назначается и жалованье получает по высшему разряду.
Мастер с ним за ручку. А раз даже, проходя мимо Егорки Драпова, мас-
тер пощекотал его пальцами и с уважением таким ему улыбнулся.
Стали рабочие думать, что и почему. И за какие личные качества повы-
шается человек.
Думали, гадали, но не разгадали и пошли к инженеру Фирсу.
- Вот, - говорим, - любезный отец, просим покорнейше одернуть зарвав-
шегося мастера. Пущай не повышает своего любимца Егорку Драпова. И
пальцем пущай не щекотит, проходя мимо.
Сначала инженер, конечно, испугался, - думал, что его хотят выводить
на свежую воду, но после обрадовался.
- Будьте, - говорит, - товарищи, благонадежны. Зарвавшегося мастера
одерну, а Егорку Драпова в другое отделение переведу.
Проходит между тем месяц. Погода стоит отличная. Ветры дуют южные. И
наводнения не предвидится. А любимчик - Егорка Драпов - карьеру между
тем делает все более заманчивую.
И не только теперь мастер, а и сам любимый спец с ним похохатывает и
ручку ему жмет.
Ахнули рабочие. И я ахнул.
"Неужели же, - думаем, - правды на земле нету? Ведь за какие же это
данные повышается человек и пальцами щекотится мастером?"
Пошли мы небольшой группой к красному директору Ивану Павловичу.
- Вы, - говорим, - который этот и тому подобное. Да за что же, гово-
рим, такая несообразность?
А красный директор, нахмурившись, отвечает:
- Я, говорит, который этот и тому подобное. Я, говорит, мастера и
спеца возьму под ноготь, а Егорку Драпова распушу, как собачий хвост.
Идите себе, братцы, не понижайте производительности.
И проходит месяц - Егорка Драпов цветет, как маков цвет или, скажем,
хризантема в саду. Балуют его и милуют и ручку со всех сторон наперерыв
ему жмут. И директор жмет, и спец жмет, и сам мастер, проходя мимо, ще-
котит Егорку Драпова.
Взвыли тут рабочие, пошли всей гурьбой к рабкору Настину. Плачутся:
- Рабкор ты наш, золото, драгоценная головушка. Ругали мы тебя, и ма-
тюкали, и язвой называли: мол, жалобы зачем в газету пишешь. А теперича,
извините и простите... Выводите Егорку Драпова на свежую воду.
- Ладно, - сказал Настин. - Это мы можем, сейчас поможем. Дайте
только маленечко сроку, погляжу, что и как и почему человек повышается.
Хвост ему накручу, - будьте покойны.
И проходит месяц. Ветры дуют южные. И наводнения не предвидится.
Птички по воздуху порхают и бабочки крутятся.
А Егорка Драпов цветет жасмином или даже пестрой астрой распущается.
И даже рабкор Настин, проходя однажды мимо, пощекотал Егорку и дру-
жески ему так улыбнулся.
Собрались тут рабочие обсуждать. Говорили, говорили - языки распухли,
а к результату не пришли.
И тут я, конечно, встреваю в разговор.
- Братцы, - говорю, - я, говорю, первый гадюку открыл, и я ее и зако-
паю. Дайте срок.
И вдруг на другой день захожу я в Егоркино отделение и незаметно ста-
новлюсь за дверь. И вижу. Мастер домой собирается, а Егорка Драпов кру-
тится перед ним мелким бесом и вроде как тужурку подает.
- Не застудитесь, - говорит, - Иван Саввич. Погодкато, говорит,
страсть неблагоприятная.
А мастер Егорку по плечу стукает и хохочет.
- А и любишь, - говорит, - ты меня, Егорка, сукин сын.
А Егорка Драпов почтительно докладывает:
- Вы, говорит, мне, Иван Саввич, вроде как отец родной. И мастер, го-
ворит, вы отличный. И личностью, говорит, очень вы мне покойную мамашу
напоминаете, только что у ей усиков не было.
А мастер пожал Егоркину ручку и пошел себе.
Только я хотел из-за двери выйти, шаг шагнул - рабкор Настин прется.
- А, - говорит, - Егорушка, друг ситный! Я, говорит, знаешь ли, такую