его месте все кино, может, разбросал и публику из залы выкурил. Потому
шесть гривен ежедневно на полу не валяются. Понимать надо.
А в субботу голубчик наш, Николай Иванович, немножко, конечно, выпил.
После получки.
А был этот человек в высшей степени сознательный. Другой бы выпивший
человек начал бузить и расстраиваться, а Николай Иванович чинно и благо-
родно прошелся по проспекту. Спел что-то там такое. Вдруг глядит перед
ним кино.
"Дай, - думает, - все равно - зайду в кино. Человек, думает, я
культурный, полуинтеллигентный, чего мне зря по панелям в пьяном виде
трепаться и прохожих задевать? Дай, думает, я ленту в пьяном виде пос-
мотрю. Никогда ничего подобного не видел".
Купил он за свои пречистые билет. И сел в переднем ряду. Сел в перед-
нем ряду и чинно-благородно смотрит.
Только, может, посмотрел он на одну надпись, вдруг в Ригу поехал. По-
тому очень тепло в зале, публика дышит, и темнота на психику благоприят-
но действует.
Поехал в Ригу наш Николай Иванович, все чинно-благородно - никого не
трогает, экран руками не хватает, лампочек не выкручивает, а сидит себе
и тихонько в Ригу едет.
Вдруг стала трезвая публика выражать недовольствие по поводу, значит,
Риги.
- Могли бы, - говорят, - товарищ, для этой цели в фойе пройтись,
только, говорят, смотрящих драму отвлекаете на другие идеи.
Николай Иванович - человек культурный, сознательный - не стал, конеч-
но, зря спорить и горячиться. А встал себе и пошел тихонько.
"Чего, - думает, - с трезвыми связываться? От них скандалу не обе-
решься".
Пошел он к выходу. Обращается в кассу.
- Только что, - говорит, - дамочка, куплен у вас билет, прошу вернуть
назад деньги. Потому как не Могу картину глядеть - меня в темноте разво-
зит.
Кассирша говорит:
- Деньги мы назад выдавать не можем, ежели вас развозит - идите ти-
хонько спать.
Поднялся тут шум и перебранка. Другой бы на месте Николая Иваныча за
волосья бы выволок кассиршу из кассы и вернул бы свои пречистые. А Нико-
лай Иванович, человек тихий и культурный, только, может, раз и пихнул
кассиршу.
- Ты, - говорит, - пойми, зараза, не смотрел я еще на твою ленту. От-
дай, говорят, мои пречистые.
И все так чинно-благородно, без скандалу, - просит вообще вернуть
свои же деньги.
Тут заведующий прибегает.
- Мы, - говорит, - деньги назад не вертаем, раз, говорит, взято,
будьте любезны досмотреть ленту.
Другой бы на месте Николая Ивановича плюнул бы в зава и пошел бы дос-
матривать за свои пречистые. А Николай Ивановичу очень грустно стало
насчет денег, начал он горячо объясняться и обратно в Ригу поехал.
Тут, конечно, схватили Николая Ивановича, как собаку, поволокли в ми-
лицию. До утра продержали. А утром взяли с него трешку штрафу и выпусти-
ли.
Очень мне теперь жалко Николая Ивановича. Такой, знаете, прискорбный
случай: человек, можно сказать, и ленты не глядел, только что за билет
подержался - и, пожалуйте, гоните за это мелкое удовольствие три шесть
гривен. И за что, спрашивается, три шесть гривен?
1926
КИНОДРАМА
Театр я не хаю. Но кино все-таки лучше. Оно выгодней театра. Разде-
ваться, например, не надо - гривенники от этого все время экономишь.
Бриться опять же не обязательно - в потемках личности не видать.
В кино только в самую залу входить худо. Трудновато входить. Свободно
могут затискать до смерти.
А так все остальное очень благородно. Легко смотрится.
В именины моей супруги поперли мы с ней кинодраму глядеть. Купили би-
леты. Начали ждать.
А народу многонько скопившись. И все у дверей мнутся.
Вдруг открывается дверь, и барышня говорит: "Валяйте".
В первую минуту началась небольшая давка. Потому каждому охота поин-
тересней место занять.
Ринулся народ к дверям. А в дверях образовавшись пробка.
Задние поднажимают, а передние никуда не могут.
А меня вдруг стиснуло, как севрюгу, и понесло вправо.
"Батюшки, - думаю, - дверь бы не расшибить".
- Граждане, - кричу, - легче, за ради бога! Дверь, говорю, человеком
расколоть можно.
А тут такая струя образовавшись - прут без удержу. Л сзади еще воен-
ный на меня некультурно нажимает. Прямо, сукин сын, сверлит в спину.
Я этого черта военного ногой лягаю.
- Оставьте, - говорю, - гражданин, свои арапские штучки.
Вдруг меня чуть приподняло и об дверь мордой.
Так, думаю, двери уж начали публикой крошить.
Хотел я от этих дверей отойти. Начал башкой дорогу пробивать. Не пу-
щают. А тут, вижу, штанами за дверную ручку зацепился. Карманом.
- Граждане, - кричу, - да полегче же, караул! Человека за ручку заце-
пило.
Мне кричат:
- Отцепляйтесь, товарищ! Задние тоже хочут.