Я, братцы мои, зря спорить не буду, кто важней в театре - актер, ре-
жиссер или, может быть, театральный плотник. Факты покажут. Факты всегда
сами за себя говорят.
Дело это произошло в Саратове или Симбирске, одним словом, где-то не-
далеко от Туркестана. В городском театре. Играли в этом городском театре
оперу. Кроме выдающейся игры артистов, был в этом театре, между прочим,
монтер - Иван Кузьмич Мякишев.
На общей группе, когда весь театр в двадцать третьем году снимали на
карточку, монтера этого пихнули кудато сбоку - мол, технический персо-
нал. А в центр, на стул со спинкой, посадили тенора.
Монтер Иван Кузьмич Мякишев ничего на это не сказал, но в душе затаил
некоторую грубость. Тем более что на карточку сняли его вдобавок мутно,
не в фокусе.
А тут такое подошло. Сегодня, для примеру, играют "Руслан и Людмила".
Музыка Глинки. Дирижер - маэстро Кацман. А без четверти минут восемь яв-
ляются до этого монтера две знакомые ему барышни. Или он их раньше приг-
ласил, или они сами подошли - неизвестно. Так являются эти две знакомые
барышни, отчаянно флиртуют и вообще просят их посадить в общую залу -
посмотреть на спектакль. Монтер говорит:
- Да ради бога, медам. Сейчас я вам пару билетов устрою. Посидите
тут, у будки.
И сам, конечно, к управляющему.
Управляющий говорит:
- Сегодня выходной день. Народу пропасть. Каждый стул на учете. Не
могу.
Монтер говорит:
- Ах так, говорит. Ну, так я играть отказываюсь. Отказываюсь, одним
словом, освещать ваше производство. Играйте без меня. Посмотрим тогда,
кто из нас важней и кого сбоку сымать, а кого в центр сажать.
И сам обратно в будку. Выключил по всему театру свет, замкнул на все
ключи будку и сидит - флиртует со своими знакомыми девицами.
Тут произошла, конечно, форменная неразбериха. Управляющий бегает.
Публика орет. Кассир визжит, пугается, как бы у него деньги в потемках
не взяли. А бродяга, главный оперный тенор, привыкший всегда сыматься в
центре, заявляется до дирекции и говорит своим тенором:
- Я в темноте петь тенором отказываюсь. Раз, говорит, темно - я ухо-
жу. Мне, говорит, голос себе дороже. Пущай ваш монтер поет.
Монтер говорит:
- Пущай не поет. Наплевать на него. Раз он в центре сымается, то и
пущай одной рукой поет, другой свет зажигает. Думает - тенор, так ему и
свети все время, Теноров нынче нету!
Тут, конечно, монтер схлестнулся с тенором.
Вдруг управляющий является, говорит:
- Где эти чертовы две девицы? Через них наблюдается полная гибель.
Сейчас я их куда-нибудь посажу, леший их забодай!
Монтер говорит:
- Вот они, чертовы девицы! Только не через их гибель, а гибель через
меня. Сейчас, говорит, я свет дам. Мне энергии принципиально не жалко.
Дал он сию минуту свет.
- Начинайте, - говорит.
Сажают тогда его девиц на выдающиеся места и начинают спектакль.
Теперь и разбирайтесь сами, кто важнее в этом сложном театральном ме-
ханизме.
Конечно, если без горячности разбираться, то тенор тоже для театра -
крупная ценность. Иная опера не сможет даже без него пойти. Но и без
монтера нет жизни на театральных подмостках.
Так что они оба - два представляют собой одинаковую ценность. И нече-
го тут задаваться: дескать, я - тенор. Нечего избегать дружеских отноше-
ний. И сымать на карточку мутно, не в фокусе!
1927
ПРЕЛЕСТИ КУЛЬТУРЫ
Я всегда симпатизировал центральным убеждениям.
Даже вот когда в эпоху военного коммунизма нэп вводили, я не протес-
товал. Нэп так нэп Вам видней. Но, между прочим, при введении нэпа серд-
це у меня отчаянно сжималось Я как бы предчувствовал некоторые резкие
перемены.
И действительно, при военном коммунизме куда как было свободно в от-
ношении культуры и цивилизации Скажем, в театре можно было свободно даже
не раздеваться - сиди, в чем пришел. Это было достижение.
А вопрос культуры - это собачий вопрос Хотя бы насчет того же разде-
ванья в театре Конечно, слов нету, без пальто публика выгодней отличает-
ся - красивей и элегантней Но что хорошо в буржуазных странах, то у нас
иногда выходит боком.
Товарищ Локтев и его дама Нюша Кошелькова на днях встретили меня на
улице. Я гулял или, может быть, шел горло промочить - не помню.
Встречают и уговаривают:
- Горло, говорят, Василий Митрофанович, от вас не убежит Горло зав-
сегда при вас, завсегда его прополоскать успеете Идемте лучше сегодня в
театр. Спектакль - "Грелка".
И, одним словом, уговорили меня пойти в театр - провести культурно
вечер.
Пришли мы, конечно, в театр. Взяли, конечно, билеты Поднялись по
лестнице. Вдруг назад кличут. Велят раздеваться.
- Польта, - говорят, - сымайте.