глупо. Другая дама налижется до того, что любому мужчине может сто очков
вперед дать. Но не будем входить в эти подробности и расстраивать свои
нервы. Это уж дело хозяйское. Им видней.
А хозяев было трое. Супруги Зефировы и ихний старик - женин папа -
Евдокимыч.
Его, может, специально пригласили на предмет посмотреть за гостями.
- Втроем-то, - говорят, - мы очень свободно за гостями доглядеть мо-
жем. Каждого гостя на учет возьмем.
Стали они глядеть.
Первым выбыл из строя Евдокимыч. Этот старикан, дай бог ему здоровья
и счастливой старости, в первые же пять минут нажрался до того, что "ма-
ма" сказать не мог.
Сидит, глазами играет и дамам мычит определенные вещи.
Сам хозяин Зефиров очень от этой папиной выпивки расстроился и огор-
чился и сам начал ходить по квартире - следить, как и чего и чтоб ничего
лишнего.
Но часам к двенадцати от полного огорчения и сам набрался до полного
безобразия. И заснул на видном месте - в столовой на подоконнике.
Впоследствии обнаружилось, что ему надуло фотографическую карточку, и
три недели он ходил с флюсом.
Гости, пожрав вволю, начали играть и веселиться. Начались жмурки, го-
релки и игра в щеточку.
Во время игры в щеточку открывается дверь, находит мадам Зефирова,
бледная как смерть, и говорит:
- Это, говорит, ну, чистое безобразие! Кто-то сейчас выкрутил в убор-
ной электрическую лампочку в двадцать пять свечей. Это, говорит, прямо
гостей в уборную нельзя допущать.
Начался шум и треволнение. Папаша Евдокимыч, конечно, протрезвился
вмиг, начал беспокоиться и за гостей хвататься.
Дамы, безусловно, визжат, не допускают себя лапать.
- Хватайтесь, - говорят, - за мужчин, в крайнем случае, а не за нас.
Мужчины говорят:
- Пущай тогда произведут поголовный обыск.
Приняли меры. Закрыли двери. Начали устраивать обыск.
Гости самолично поочередно выворачивали свои карманы, и расстегивали
гимнастерки и шаровары, и снимали сапоги. Но ничего такого предосуди-
тельного, кроме нескольких бутербродов и полбутылки мадеры, двух не-
больших рюмок и одного графина, обнаружено не было.
Хозяйка, мадам Зефирова, начала горячо извиняться - дескать, погоря-
чилась и кинула тень на такое избранное общество. И высказала предполо-
жение, что, может быть, кто и со стороны зашел в уборную и вывинтил лам-
пу.
Однако момент был испорчен. Никто играть в щеточку не захотел больше,
танцы под балалайку тоже расстроились, и гости начали тихонько расхо-
диться.
А утром, когда хозяин продрал свои очи, все выяснилось окончательно.
Оказалось, что хозяин из боязни того, что некоторые зарвавшиеся гости
могут слимонить лампочку, выкрутил ее и положил в боковой карман.
Там она и разбилась.
Хозяин, видимо, круто налег на нее, когда заснул на подоконнике.
1927
ОПЕРАЦИЯ
Эта маленькая грустная история произошла с товарищем Петюшкой Ящико-
вым. Хотя, как сказать - маленькая! Человека чуть не зарезали. На опера-
ции.
Оно, конечно, до этого далеко было. Прямо очень даже далеко. Да и не
такой этот Петька, чтобы мог допустить себя свободно зарезать. Прямо
скажем: не такой это человек. Но история все-таки произошла с ним груст-
ная.
Хотя, говоря по совести, ничего такого грустного не произошло. Просто
не рассчитал человек. Не сообразил.
Опять же на операцию в первый раз явился. Без привычки.
А началась у Петюшки пшенная болезнь. Верхнее веко у него на правом
глазу начало раздувать. И за три года раздуло прямо в чернильницу.
Смотался Петя Ящиков в клинику. Докторша ему попалась молодая, инте-
ресная особа.
Докторша эта ему говорила:
- Как хотите. Хотите - можно резать. Хотите - находитесь так. Эта бо-
лезнь не смертельная. И некоторые мужчины, не считаясь с общепринятой
наружностью, вполне привыкают видеть перед собой эту опухоль.
Однако, красоты ради, Петюшка решился на операцию.
Тогда велела ему докторша прийти завтра.
Назавтра Петюшка Ящиков хотел было заскочить на операцию сразу после
работы. Но после думает:
"Дело это хотя глазное и наружное, и операция, так сказать, не внут-
ренняя, но пес их знает - как бы не приказали костюм раздеть. Медицина -
дело темное. Не заскочить ли, в самом деле, домой - переснять нижнюю ру-
баху?"
Побежал Петюшка домой.
Главное, что докторша молодая. Охота была Петюшке пыль в глаза ей
пустить - дескать, хотя снаружи и не особо роскошный костюм, но зато,
будьте любезны, рубашечка - чистый мадаполам.
Одним словом, не хотел Петя врасплох попасть.
Заскочил домой. Надел чистую рубаху. Шею бензином вытер. Ручки под
краном сполоснул. Усики кверху растопырил. И покатился.
Докторша говорит:
- Вот это операционный стол. Вот это ланцет. Вот это ваша пшенная бо-
лячка. Сейчас я вам все это сделаю.