посидим. После фильму пойдем посмотрим. За вход заплачу.
Не хочет.
Спасибо ребята срамить начали.
- Да брось ты, - говорят, - Катюша, свое мещанство. Любовь свободная.
Ломается. Все-таки, поломавшись, через неделю зашла. Зашла и чуть не
плачет, дура такая глупая.
- Не могу, - говорит, - заходить. Симпатии, говорит, к вам не ощущаю.
- Э, - говорю, - гражданка! Знаем мы эти мещанские штучки. Может, го-
ворю, вам блондины эффектней, чем брунеты? Пора бы, говорю, отвыкнуть от
мещанской разницы.
Молчит. Не находит чего сказать.
- Пущай, - говорит, - мещанство лучше, а только не могу к вам захо-
дить. В союз пойду жалиться.
Я говорю:
- Да я сам на тебя в Петросовет доложу за твои мещанские штучки.
Так и махнул на нее рукой. Потому вижу, девчонка с головой погрязши в
мещанство. И добро бы старушка или паразит погрязши, а то молоденькая,
полненькая, осьмнадцати лет нет. Обидно.
1932
ПОЛЕТЕЛИ
Девятая объединенная артель кустарей два года собирала деньги на аэ-
роплан.
И в газетах воззвания печатала, и особые красочные плакаты вывешива-
ла, и дружескую провокацию устраивала. И чего-чего только не делала! Од-
них специальных собраний устроено было не меньше десятка.
А какой был подъем! Какие были мечты! Планы какие! Сколько фантазии и
крови было истрачено на одно лишь название аэроплана!
На собрании председателя артели буквально закидывали вопросами. Кус-
тари главным образом интересовались: будет ля аэроплан принадлежать все-
цело Добролету, или же он будет являться собственностью артели? И может
ли каждый кустарь, внесший некоторую сумму, лететь на нем по воздуху?
Председатель, счастливый и возбужденный, говорил охриплым голосом:
- Товарищи, можно! Конечно, можно! Летайте себе на здоровье. Дайте
только вот собрать деньги... И тогда полетим... Эх, красота! Простор...
- Главное, что на собственном полетим, - восхищались в артели. - На
чужом-то, братцы, и лететь как-то неохота. Скучно на чужом лететь...
- Да уж какое там летанье на чужом, - подтверждали кустари. - На сво-
ем, братцы, и смерть красна.
Председатель обрывал отдельные восхищенные выкрики и просил организо-
ванно выражать свои чувства.
И все кустари, восхищенные новой идеей и возможностью летать по воз-
духу, наперерыв просили слова, яркими красками расписывали ближайшие
возможности и клеймили несмываемым позором малодушных, не внесших еще на
аппарат. Даже секретарь артели, несколько унылый и меланхолический
субъект, дважды отравленный газами в царскую войну, на вопрос председа-
теля высказаться по существу говорил:
- Без аэроплана, товарищи, как без рук. Ну на чем лететь прикажете?
На столе не полетишь. А тут захотел куда-нибудь полететь - сел и поле-
тел. Только и делов.
Два года артель с жаром и пылом собирала деньги и на третий год стала
подсчитывать собранные капиталы.
Оказалось - семнадцать рублей с небольшими копейками.
На экстренном, чрезвычайном собрании председатель сказал короткую, но
сильную речь.
- В рассуждении того, - сказал председатель, - что аэроплан стоит не-
измеримо дороже, куда предполагают уважаемые товарищи девать эти вышеу-
казанные суммы? Передать ли эти суммы Добролету или есть еще какие пред-
ложения? Прошу зафиксировать вопрос путем голосования рук.
Голоса разделились.
Одни предлагали деньги внести в Добролет, другие предлагали купить
небольшой, но прочный пропеллер из карельской березы и повесить его на
стене клуба, над портретами вождей. Третьи советовали закупить некоторое
количество бензина и держать его всегда наготове. Четвертые указывали на
необходимость произвести ремонт в помещении кухни.
И только несколько человек, из числа явно малодушных, затребовали
деньги назад.
Им было возвращено семь рублей.
Остальные десять рублей с копейками решено было передать в Добролет.
Однако казначей распорядился иначе.
В один ненастный осенний вечер казначей артели Иван Бобриков проиграл
в карты эти деньги.
Па экстренном, чрезвычайном собрании было доложено, что собаку-казна-
чея арестуют, имущество конфискуют и вырученные деньги передадут Добро-
лету с отличным письменным пожеланием.
Председатель артели говорил несколько удивленным тоном:
- А на что нам, братцы, собственный аэроплан? В сущности, на кой шут
он нам сдался? И куда на нем лететь?
- Да, лететь-то, действительно, как будто и некуда, - соглашались в
артели.
- Да я ж и говорю, - подтверждал председатель, - некуда лететь. Пере-
дадим деньги в такую мощную организацию, как Добролет. А собственных ап-
паратов нам не надо.
- Конечное дело, не надо, - говорили кустари. - Одна мука с этими аэ-
ропланами.
- Аэропланы не лошадь, - уныло заявил секретарь, - на лошадь сел и
поехал, а тут поди попробуй. И бензин наливай, и пропеллер закручивай...
Да еще не в ту дыру плеснут бензин - и пропала машина, пропали народные
денежки...